Алуште были станции, которые выдавали отдыхающим, предъявлявшим паспорт, прогулочные лодки белого цвета. Пограничники их пропускали в море на расстояние примерно 300–500 метров от берега. Американцы это усекли и решили воспользоваться таким положением вещей. Шпион вышел на центральный пляж, прямо рядом с тем местом, где ныне находится спасательная станция. А в то время там стояло здание Алуштинского рыбачьего колхоза. И местные рыбаки еще раньше заметили шлюпку, при этом сильно удивились, в чем же дело, почему так рано и из глубины моря идет шлюпка. Наши советские люди сразу насторожились, и когда шпион вышел на берег, то они догадались, что он не похож на отдыхающего. Шпион же подошел к ним и спросил, где можно воды напиться, два рыбака вызвались его проводить к колонке, дающей питьевую воду. Только туда его подвели, он нагнулся попить, как рыбаки его за руки и скрутили. А третий рыбак тем временем порыскал в шлюпке и нашел там его оружие и снаряжение. Пограничный же наряд стоял рядом с домом отдыха. Рыбаки позвонили пограничникам, те сразу же спустились за подозрительным «отдыхающим», и уже через три или четыре часа он был в Москве вместе со всем своим снаряжением и подвесным мотором. А шлюпка еще очень долго валялась на заставе. Расстреляли его, как писали в газете «Известия», где-то в 1957-м году. Думаю, через него еще какое-то время работали сотрудники КГБ.
Когда произошел этот случай, то пограничники ахнули — а граница-то в Крыму слабенькая, заставы малые и редкие. И тогда границу начали усиливать. Меня назначили начальником штаба пограничной комендатуры. В нашем подчинении находилось 9 застав. Это старые заставы «Алупка», «Ялта», «Гурзуф», «Алушта», «Приветное» и «Судак», а кроме них были построены еще и новые заставы — «Утес» (под Алуштой), «Малореченское» (в одноименном селе) и «Морское» (в Судакском районе). Участок комендатуры шел начиная от горы Кошка и Голубого залива и доходил до г. Судака включительно. Наш штаб располагался в Алуште, а контрольно-пропускной пункт находился в Ялте. Всего в комендатуре служило 22 офицера: командир комендатуры, я, начальник штаба, первый заместитель начшатаба — начальник отделения разведки (в отделении было 7 офицеров), и три помощника начштаба: по пограничной службе; по боевой подготовке, и по спецсязи и спецслужбе, последний занимался шифрами. Также в комендатуру входил начальник связи со своими офицерами. Кроме того, еще у нас имелась резервная застава, расположенная в Алуште на ул. Горбачева. Туда входило отделение снабжения, отделение связистов и еще несколько солдат плюс офицер, командир заставы.
Службу нести было нелегко, потому что в зоне пограничной ответственности располагались дачные участки советского правительства, тогда хорошей дороги до Ялты не было, поэтому они доезжали до Алушты, здесь садились на переоборудованные пограничные катера и ехали к себе на дачи. Причем довелось видеть не только советских руководителей. Был и Джавахарлал Неру, и король Эфиопии, и лидеры стран народной демократии.
Задержание в период моей службы было только одно. В с. Малореченское летом приехал на отдых инженер из г. Горький. С ним была большая надувная лодка. Поселился он жить в селе, где-то с неделю пробыл, ходил в магазин и все покупал продукты, местное население быстро приметило, что он в запас берет. Нам стало ясно, что дело нечистое. Начали за ним следить. И вот, в один из дней он вышел на лодке в море, мы дали ему возможность уйти подальше от берега, прошел он 12-мильную зону, и тут пограничный сторожевой корабль их Балаклавского морского дивизиона взял его. Куда-то его отправили, по-моему, в КГБ и там начали с ним разбираться. Я не знаю, чем этот случай закончился.
Служил я в пограничниках до августа 1960-го года, когда упразднили нашу комендатуру. Мне предлагали ехать в Одессу на КПП, но я отказался, столько переезжал, а тут получил квартиру в Алуште. Кстати, мы самостоятельно построили дом для пограничников с помощью саперного отделения из симферопольского гарнизона.
Я уволился в запас, мне назначили пенсию. Потом получил предложение о работе от райкома партии, точнее, от его председателя Алексея Михайловича Цветкова. Стал заведующим отдела кадров «Курортторга». Поначалу переживал, ведь до этого я ни одного дня не проработал в гражданских органах, тем более в торговле. Сначала трудно приходилось, но потом я приспособился, заочно выучился в торговом институте, и проработал в торговле 26 лет, дошел до первого заместителя директора «Курорторга».
Интервью и лит. обработка: Ю. Трифонов
Опубликовано на сайте «Я помню» (https://iremember.ru/)
Примечания
1
Под Рыбачьим автор подразумевает полуострова Рыбачий и Средний, под перешейком — хребет Муста-Тунтури, соединяющий полуострова с материком.
2
— О, мама, твой сын убит! (нем.)
3
Дорога, идущая от Мурманска к Титовке и далее к Печенге (Петсамо).
4
181-й пограничный батальон НКВД, высаженный в тыл противника, своими боевыми действиями оказал на врага деморализующее воздействие. Опасаясь за левый фланг и не зная действительных сил десанта, командование горнострелкового корпуса вынуждено было бросить на борьбу с пограничниками три батальона, что не могло не ослабить немецко-фашистские части, наступавшие в то время на рубеже реки Большая Западная Лица (Архив ИО ГШ ВМФ, ф. 1, д. 35446, лл. 2–5).
5
О боевых действиях и потерях батальона свидетельствует донесение военного комиссара пограничных войск НКВД Мурманского округа бригадного комиссара М. И. Хуртина от 24 сентября 1941 г. В донесении говорится: «181-й отдельный стрелковый резервный батальон с 3 июля действует как резерв 14-й армии на мурманском направлении и ведет непрерывные бои как на передовой линии фронта, так и в тылу противника. Командованием армии используется на самых ответственных и решающих направлениях, поэтому батальон имеет потери, превышающие 100 % личного состава. В боях бойцы и командиры, политработники проявляют исключительное мужество, выносливость. Какие бы трудные задачи ни ставились перед батальоном, он всегда их выполнял с честью.
С 8 сентября и по настоящее время батальон непрерывно ведет бои с прорвавшимся противником на левом фланге обороны 14-й стрелковой дивизии, прикрывая главное направление — выход противника на дорогу Мурманск — Титовка.
За время боевых действий представлены к правительственным наградам 58 человек (без последних боев в районе р. Западная Лица).
В батальоне смертью храбрых погибли первый комиссар — батальонный комиссар Зыков, второй комиссар — батальонный комиссар Новиков, в настоящее время комиссаром работает боевой политработник, бывший секретарь партийного бюро батальона старший политрук Шинкаренко…»
