опускает над домом полог;
летом трели цикад
о юдоли бренной вещают;
осень слезным дождем
увлажняет рукав атласный;
донимает зима
жестокими холодами.
Так влачится мой век
в убогости и забвенье,
быстро годы летят,
все длиннее их вереница.
Тридцать лет пронеслось,
как постигла меня опала.
Отлучен от двора,
встречаю в изгнанье старость.
Втуне прожитых дней,
увы, не вернуть обратно.
Тяжко мне сознавать
свою печальную участь —
на ничтожном посту
служить в преклонные годы…
Но посмею ли я
обратиться с жалобой дерзкой!
Так и буду дряхлеть,
как ветшающий мост Нагара.
Уж морщины на лбу —
словно в бухте Нанива волны.
Остается скорбеть
о своей злополучной доле.
Уж давно голова
белее снежной вершины
Сира, Белой горы,
в отдаленных пределах Коси,
но лелею мечту
отыскать эликсир бессмертья,
о котором молва
летит, как шум водопада,
ниспадающего
с утесов горы Отова, —
чтобы тысячи лет
пребывать вблизи Государя!..
(Мибу-но Тадаминэ)
1004
Возвратная песня (ханка)
Но хотелось бы мне
в правленье твое, повелитель,
жить от мира вдали,
уподобясь чистой кринице
в тайниках горы Оосака!..
(Мибу-но Тадаминэ)
1005
Длинная песня о зиме
Вот и время пришло —
миновала погожая осень.
Месяц Каннадзуки
повеял холодной зимою.
Дождь идет поутру,
осыпая багряные листья,
что узорной парчой
окрестные склоны устлали.
Ветер, прянувший с гор,
над Ёсино яростно кружит,
с каждым прожитым днем
все явственнее холодает.
Верно, разорвались
в небесах драгоценные бусы —
град усыпал траву
мириадами светлых жемчужин,
иней в сгустках блестит
на деревьях унылого сада,
где остались стоять
лишь сухие колосья мисканта.
Снег с предвечных небес
нисходит на веси земные.
Сколько зим, сколько лет
прошло пред моими очами!..
(Осикоти-но Мицунэ)
1006
Сложено на кончину Государыни из Седьмого квартала
О, как выразить мне
безмерное, тяжкое горе!
Здесь, в чертогах твоих,
что осиротели нежданно,
год за годом текли
в пленительном, сладком забвенье,
а сегодня, увы,
как рыбачка у берега Исэ
в утлой лодке своей,
на утесы гонимой волнами,
я к всесильным богам
о милости тщетно взываю.
Слезы льются дождем,
кровавым потоком струятся.
Словно листья с ветвей,
подхвачены ветром осенним,
все, кто был вкруг тебя,
бесследно рассеялись ныне.
Ведь, расставшись с тобой,
лишившись приюта и крова,
мы остались одни
в саду одичавшем, заглохшем,
где лишь буйный мискант
о прошлом порой вспоминает.
Как печально кричат,
прощаются с родиной гуси,
из небесной дали
озирая былое гнездовье!..
(Исэ)
Шестистишия
1007
Все хочу я спросить,
да нету тебя со мною,
я спросить давно собираюсь —
это что за цветы
распустились там в отдаленье,
на полях так ярко белеют?..
(Неизвестный автор)
1008
Ответ
Как приходит весна,
цветы зацветают в поле,
раньше всех они зацветают.
Сколько я ни гляжу,
все цветами не налюбуюсь,
а зовут их именем нежным…
(Неизвестный автор)
1009
Криптомерии ствол
раздвоился у речки Хацусэ,
там, у древней реки Хацусэ.
Вот минуют года —
и с тобою мы будем вместе,
как деревья с корнем единым!..
(Неизвестный автор)
1010
На Микаса-горе,
что похожа на зонт раскрытый,
подтверждая свое названье,
от холодных дождей,
что идут порою осенней,
листья кленов пошли багрянцем…
(Ки-но Цураюки)
Несерьезные песни
1011
Вот пришел я сюда
любоваться цветением сливы —
а в ветвях соловей
будто горестно причитает:
«Человек, человек явился!..»
(Неизвестный автор)
1012
Я спросил у нее:
«Чей наряд цвета роз-ямабуки
там желтеет в саду?»
Но гардения не отвечает —
ведь цветы, к сожаленью, немы!..
(Сосэй)
1013
Вот кукушка кричит:
«Я самая главная птица
на загробных полях!»
Долго ль нам трудиться на пашнях
в этом мире под эти песни?..
(Фудзивара-но Тосиюки)
1014
Песня, сложенная к празднику Танабата в шестой день седьмой луны
Вот стоит Волопас,
подол до колен подобравши, —
с нетерпением ждет
и гадает, сможет ли ночью
вброд пройти по Реке Небесной…
(Фудзивара-но Канэсукэ)
1015
Столько слов о любви
еще остается в запасе —
а уж день настает.
И с чего об осенней ночи
говорят «конца ей не видно»?!
(Осикоти-но Мицунэ)
1016
На осеннем лугу
меня красотою пленили
те «девицы-цветы» —
но, увы, цветы, как девицы,
лишь играют с моей любовью…
(Хэндзё)
1017
На осеннем лугу
вы покорно склонились под ветром —
о «девицы-цветы»,
кто же, вашей красой любуясь,
устоит, сорвать не захочет?!
(Неизвестный автор)
1018
Ах, осенний туман
то сгустится, то вновь разойдется —
и «девицы-цветы»
то на миг покажутся в поле,
то опять исчезнут из виду…
(Неизвестный автор)
1019
Я увидел его,
собрался сорвать, но подумал:
«О „девица-цветок“,
если верно твое названье,
я коснуться тебя не вправе!..»
(Неизвестный автор)
1020
Песня, сложенная на поэтическом состязании в покоях Государыни в годы правления Кампё
На осеннем ветру
гибнут в поле «цветы-шаровары» —
и, горюя о том,
верещат кузнечики хором:
