В палате я одна. И по обстановке клиника из дорогих. Неужели у Баринова получилось? Я ему нужна была только из-за денег... Если бы отец так не сделал... Может нас и не было бы давно...
Осматриваюсь вокруг. Капельницы в руке уже нет. Лишь катетер оставлен. Пытаюсь пошевелиться, боли я нигде не чувствую. Поднимаюсь и опускаю ноги на пол.
- Нужно все узнать... - шепчу я и делаю попытку подняться. Встаю аккуратно и делаю шаг. Тапочек нет, иду босиком.
- Где же ты Макс? - шепчу в пустоту.
Я чувствую, как слезы бегут по лицу...
Открываю дверь. В коридоре никого... Ни души...
- Есения Эдуардовна! - раздается сбоку, но от отчества я вздрагиваю... Не мое оно... Не хочу...
- Я Владленовна... - шепчу я. Хотя и это отчество наверное не лучше...
- Есения! - раздается голос Олега.
Господи хоть кто-то знакомый.
- Опять буянишь? - говорит с усмешкой, подходя ко мне.
- Где Макс? - спрашиваю я и замираю.
Олег отворачивается.
- Говори!!! Расскажи мне все уже! - рычу я.
- Хорошо, но для начала ты ляжешь! Идем! - говорит он и я понимаю спорить бесполезно. Подчиняюсь и снова иду в палату. Олег помогает прилечь.
Но и говорить не спешит.
- Олег! - шиплю я.
- Ты о чем думала когда, поехала туда одна? - нападает он.
- Ни о чем...
- Мы стартанули за тобой почти следом. Но когда приехали в доме никого не было. Ни охраны, никого.
- А Лизаветта и Стелла?
- Их нет в стране. Улетели два дня назад. Павел Дмитриевич стал пробивать Баринова и всех ближайших родственников. За час люди столько все нарыли. Я думал такое только в кино бывает. - хмыкает он.
А я отворачиваюсь и смотрю в окно. Творил Баринов, а стыдно мне.
- Сама понимаешь время мы теряли. Зацепила меня и Аня, невеста Макса в прошлом. Она то тут причем?! А потом начали складывать одно с одним, другое с другим. И поняли что, скорее всего, Баринов и есть похититель. Шерстили все его дома, где мог вас прятать он. Поехали по нескольким, но все глухо. Решили вернуться и начали все осматривать. Кусок земли без снега... В конце участка нас и удивил. Столько снега валило, а тут не снежинки. В общем пока нашли крышку...
Всхлипываю. От воспоминаний того ужаса меня накрывает паникой. Мне страшно...
- Макс он...
- Очень тяжелый...
- Где он?
- Есь...
- Я должна его увидеть!
- Он в Москве! Его вертолетом доставили туда... Здесь в больнице только ты и Мусаев. Его подстрелили во время захвата.
- А Баринов?
- Убит.
- Дарина?!
- Она тут, на два этажа выше. Возле палаты Мусаева.
- Что с ней будет?
- Павел Дмитриевич сказал, как решит Макс. Ей уже выдали постановление о запрете выезда за границу и пределы города.
- Когда я смогу поехать к Максу?
- Там Павел Дмитриевич. К нему никого не пускают. И тебя хоть ты и жена не пустят!
- Кто такой Павел Дмитриевич? Почему он так помогает?
- Дед Макса был безымянным солдатом, наверно, так. Зачистки всякие, устранение неугодных. Выполнение боевых задач. Герой без имени. Есть у нас и такие в стране подразделения... Когда-то он спас ему жизнь! А Макс потом спас его дочку от отморозков с которыми сам тусил. Треш, конечно, тогда был! Вот он видимо и отдает долги.
- Понятно. - шепчу я.
Как в этой жизни все...
- А мой отец он правда был криминальным авторитетом? - тихо спрашиваю я.
Олег молча кивает.
- Так вот за что мне это все... - равнодушно шепчу я и отворачиваюсь к стенке. - Я хочу побыть одна и сделай так, чтобы я в Москве была вчера.
- Командирша! - усмехается он. - А про подругу узнать не хочешь?
Дергаюсь и подскакиваю на месте. Господи Настя... Я совсем про нее забыла.
- Что с ней? - хриплю я.
- Спокойно! Все хорошо. Лежат с Глебом в больничке, чуть не замерзли насмерть. Ели нашли их ребята Миронова. Все хорошо!
- Так вот почему они пропали?
- Да телефоны сели, а до генерала доехать не успели. Да и вообще зря поехали. Генерал в этом году с семьей решили дома встречать...
- А узнать заранее? - шиплю я.
- Все расслабились...
- Я хочу к Максу! Сейчас! - рычу я.
- Тише женщина!
Ложусь снова на кровать и отворачиваюсь. Олег сидит и не шевелится.
- Я жду!
- Раскомандовалась, посмотрим, разрешат ли тебе перелет в твоем положении!
- Олег!
- Да все, все. Понял я.
Олег уходит, а я остаюсь одна. Совсем одна. Кладу руку на живот и глажу. Прикрываю глаза и шепчу молитву, чтобы не забирал у нас папочку. Я не умею молиться. Я вообще ничего не умею. И я - это вовсе не я... Как можно было быть таким безжалостным, чтобы такое сотворить? Откуда столько ненависти и зависти к родным людям? Как устроен этот мир? Я не хочу такого для своего ребенка. Мне не нужны эти деньги полученные кровью...
Никто из семьи не был хорошим человеком получается... Ни отец, ни дядя... Мама?! Я ее совсем не помню. Нет не так... Я ее не помню!
Столько лет... Столько жизней...
Все внутри сжимается. Мне так стыдно... Я сама не понимаю почему...
В своих мыслях и терзаниях не замечаю как уплываю в сон.
Конечно же никто не разрешил мне никаких перелетов. Мне даже стены больницы не дали покинуть. Продержали почти пол месяца. После выписки я навестила Настю с Глебом. Они еще находятся в больнице. Это чудо, что они не отморозили себе конечности. Хотя у Насти плохо двигаются пальцы на левой руке. У Глеба дела обстоят получше, и его уже выписали. Но он продолжает находиться рядом с Настей. А эта хулиганка только капризничает и творит что вздумается. Я вижу как он хочет полететь со мной, но и Настю он оставить не может. Со мной едет Олег.
Сегодня мне разрешили перелет. Максим по-прежнему в реанимации. Уже дышит сам, но вот пока возвращаться не хочет. Я не могу дождаться когда смогу увидеть его.
Вот мы уже сидим на борту самолета. Смотрю в окно иллюминатора. Еще совсем недавно я прилетела в этот город. Не зная, что меня ждет.
