Я заращу повреждения кишечника и почищу полость, а потом уже буду закрывать рану.
— Кстати, она вообще не жилец, — продолжал я осматривать тело девушки своим взглядом артефактора. — В ближайшие годы у нее будет рак лимфатической системы. Как там его — лимфома…
— Ходжкина!
— А да, точно.
— Слушай, Серёж, ты бы хоть пожалел ее — она же все слышит.
— Лучше горькая, но правда, чем приятная, но лесть… И потом, а вдруг ей удастся добраться до хороших лекарей, зная о моем предупреждении, и те ее все-таки смогут вылечить. Хотя ее лечить бесполезно — я куда ни гляну, везде вижу либо предраковое состояние, либо деградацию тканей. Я думаю, она всю свою жизнь только и делает, что лечится. И все равно вряд ли доживет до тридцати лет, потому как тело у нее очень низкого качества. Такое тело не лечить надо, а менять.
— Блин, Серёжа, да где мы посреди моря новое тело для нее возьмем!
— Ты меня неправильно поняла — я не предлагаю сейчас ей менять тело. Я просто говорю, что бесполезно лечить ее ото всех болячек. Но если бы она была членом нашей команды, то я бы сразу предложил поменять ей тело.
— А это сложно — поменять тело? — спросила девушка.
— Если есть тело, то пересадка души из тела в тело занимает минут десять максимум, — участливо вздохнула Света.
— Это если ты не маг, а простой человек! — добавил я. — Вон, для Эртаны нам тело несколько лет придется готовить, чтобы ее магический потенциал не потерять.
— А если душу простого человека переселить в тело мага? — напряженно спросила девушка, словно боясь разбить только что родившуюся в ее душе надежду.
— Станешь магом, — пожал я плечами. — Мы со Светой еще совсем недавно тоже были простыми людьми.
— Ладно, как бы то ни было, угрозу лимфомы на ближайшие пару лет я сейчас могу убрать. И бесплодие убрать. Яичник новый я ей вырастить, конечно, не успею, но если что, она и с одним рожать сможет.
— Какая ты добрая и щедрая! — улыбнулся я. — Не забывай, что она из лагеря врагов. И я уверен, что ее работа как раз и заключалась в том, чтобы обеспечить проход их кораблей к нашему континенту. А наша задача как раз не допустить этого.
— Так что, предлагаешь убить ее⁈
— Нет, конечно! Да ты и не сможешь. Моя помощь тебе нужна?
— Пока нет, но ты далеко не уходи — мало ли!
— Угу.
Я подошел к Захару и Эртане, которые выспрашивали у группы офицеров, чем собственно занимался их флот в этом месте. И если я жестко давил на своих собеседников, то наша профессура смогла перевести разговор в доброжелательную дискуссию о научно-технических аспектах преодоления грозового барьера. По логике вещей, начальство этих офицеров могло бы обвинить в измене за такие разговоры, но они, насколько я понимаю, так старались загладить перед нами свою вину, что махнули рукой на все эти строгости и пели, как соловьи. А Проф вообще очень сильно интересовался устройством их кораблей, оружия, летательных аппаратов и прочей технической дребеденью. Меня все это не особо привлекало, поэтому я довольно быстро отошел в сторону и увидел перед собой того самого парнишку, который ухаживал за раненой девушкой. Он мялся в нерешительности, не зная, куда себя деть и чем заняться. Вообще, этот парень на корабле казался настолько чужеродным элементом, что я им заинтересовался и решил поговорить с ним. Подойдя к нему, я спросил:
— Как имя, матрос?
— Аовел.
— Я Сергей. Я так понимаю, ты новичок в морском деле?
— Ну-у-у да, можно так сказать, а как ты догадался?
— Ты совершенно не похож на всех остальных, — кивнул я на толпу других спасшихся. — Да и держишься в стороне от них.
— Да я всюду прихожусь не ко двору. На какой корабль я ни попадал, всюду меня начинали травить, дурачком называли. И до флота так же было.
— А с девушкой тебя что связывает? — кивнул я на раненую.
— Теяно? Я ей одно время помогал в ее исследованиях, пока меня не перебросили на другой корабль.
— А чем она вообще занималась? Какого рода исследования?
— Так я ничего в этом не понимаю! Я только делал, что Теяно мне велела — принеси то, установи это, привяжи веревку туда и прочее такое.
— Вы с ней подружились?
— Она классная! Умная, добрая, вежливая. Никогда меня дураком не называла, хотя намного умнее меня. Я бы с радостью навсегда при ней помощником остался.
— Что в ней особенного, что офицеры так о ней заботятся?
— Я не знаю, но мне кажется, что она из благородных. Правда, она ведет себя совсем не так, как большинство из них. Те заносчивые, спесивые. Таких, как я, даже за людей не считают. А Теяно со мной разговаривает если и не на равных, то как с человеком, которого она ценит и даже немного уважает.
— У нее есть охрана?
— Можно так сказать. Было два офицера, которые ее опекали, следили, чтобы ее никто не обижал. Один из них как раз просил ее вылечить, а второго я больше не вижу здесь. Погиб наверное.
В этот момент меня позвала Светлана на помощь и наша беседа с парнишкой оборвалась.
— Серёжа, я сейчас буду сращивать края раны, а ты держи их вместе.
— Салфетку не забыла?
— Какую салфетку?
— Ну по классике, ты, как нерадивый хирург, должна забыть в животе больного какое-нибудь барахло!
— Серёж, ну тебя с твоими шуточками! Тут девушка при смерти, а ты все хохмишь!
— Если бы эта девушка была при смерти, она бы не смотрела на меня такими влюбленными глазами!
— Так, хватит мне раненую в краску вгонять!
— Во-о-от, а ты говоришь «при смерти»! Будь она при смерти — не краснела бы! Кстати, Теяно, ты довольно мило смущаешься. Тебе идет, так что делай это почаще!
— Серёжа, я сейчас возьму в помощники того паренька вместо тебя!
— Не надо! — взмолилась девушка. — А то он точно что-нибудь не так сделает!
— Серёж, хватит хихикать — ты же рану трясешь!
— Ты ничё не понимаешь — это массаж!
— Эротический массаж⁈ На
