не в моих правилах. А так можно надеяться на чудо. К примеру, крон сейчас поскользнется и рухнет мне под ноги. А что, а вдруг? Чудеса случаются с теми, кто очень в них верит.
Хотя чем быстрее приближался бог, тем меньше это было похоже на добрую сказку с хорошим концом. Наверное трудно вообще думать с оптимизмом, когда на тебя летит два центнера отборнейших мышц и злобы. Он даже не использовал Скольжение. Да и зачем ему, если каждый толчок бога покрывал добрую сотню метров, если не больше.
Я глядел на непривычно голубые глаза, которые очень контрастировали с этим объятым ненавистью лицом, и просил Вселенную о спасении.
Нет, действительно, хоть раз бы помогли, а то все время только и знаете, что издеваться. Кто там есть? Бог, Скугга, Мироздание. Кто-нибудь, прием! Вот если вы хотели вдруг нарушить молчание и вмешаться в судьбу Матвея Зорина, то сейчас самое время.
Крон поднял столб пыли и остановился шагах в двухстах от меня. Множество мелких камней из-под его ног ударили шрапнелью по нашему укрытию. И некоторые даже попали в меня, но сейчас было не до этого. Я не мог понять, что именно произошло.
Лишь разглядывал живого бога, облаченного одежду из грубо выделанных шкур. Явно сшитую собственноручно. И на его… мечтательное лицо. Крон даже рот приоткрыл, думая о чем-то приятном. Разве что слюна не капала.
Мы бы так и стояли, наверное, бесконечное количество времени. Растерянный ведун и зачарованный неведомой силой крон. Но я почувствовал волну жара, поднимающуюся от позвоночника наверх. Это че, я все сделал? Через меня говорит Скугга? Я избранный? Я Светоч этого мира? И могу аккумулировать собой энергию Вселенной. Какое приятное тепло. Какое… приятное… нет, не приятное. Офигеть, какое все горячее!
Я торопливо скинул с себя рюкзак, чуть не прыгая на месте. Вот надо же, даже забыл про опустошенность и прочие неприятности. Сейчас я просто пытался почесать спину, которая горела. Но уже после избавления от рюкзака стало полегче.
Меня нельзя было назвать гением, но и полным тупицей я не являлся. Поэтому сразу понял, что источник местной атомной станции находится внутри. И я не ошибся.
Стоило открыть рюкзак, как я увидел раскаленную докрасна Трубку. И все начало вставать на свои места.
— Юния, это ты?
— Помолчи, сс… Не до тебя, сс…
Тон у Лихо был такой, будто ей жилы выкручивают. Даже представить не могу, что испытывала нечисть, при воздействии на могущественного крона. И не знаю, что она делала. Однако это что-то явно работало.
Великий из рубежников, который мог создавать ужасных монстров и уничтожать смертных особо не напрягаясь, развернулся на своих колонноподобных ногах и затрусил прочь. Совсем как какой-нибудь зожник на утренней пробежке.
— Юния, что это было? — спросил я, когда он скрылся из виду.
— Матвей, который сейчас час? — поинтересовалась обессиленная Лихо.
— Я не знаю. Может полдень по-местному. А что?
— А то, что сейчас не время, сс… для глупых вопросов. Надо убирать отсюда так быстро, как только можно.
Спорить с умной женщиной — лишь себя дураком выставлять. Я глянул на Анфалара, который уже «упал» до семи рубцов и подхватил его на руки. То ли Скугга засчитала мою попытку спасти товарища, то ли прошло немного времени и часть промысла восстановилась сама собой. В общем, я не почувствовал каких-то особых неудобств.
Новоиспеченные рубежники после внезапного бегства крона очухались сами. Я лишь дополнительно ускорил их добрым словом и пинками. Ладно, ничего доброго в моих словах не было.
Зато через половину минуты мы уже бежали вверх по каменистому склону.
— Никого ждать не буду! — орал я, даже не оборачиваясь. — И спасать тоже. Если отстанете, то отправитесь на прокорм тварям крона!
И рубежники верили. И рубежники бежали. Так быстро, как было вообще возможно в этом мире. Думаю, если бы существовала дисциплина по взбиранию на гору, мы бы побили все мировые рекорды. Ничто так не мотивирует, как желание сохранить свою никчемную жизнь. Правда, в подобные моменты кажется, что не такая уж она и никчемная.
Это был не банальный марш-бросок. Мы действительно двигались с предельным ускорением, не задумываясь о том, что можем просто рухнуть, как загнанные в галопе лошади.
И конечно же, это произошло. Как ни странно, первым упал я. Технически мы вместе с Анафаларом. А спустя полторы минуты подоспели и стражники. Они пусть держались на ногах, упираясь руками в колени, но не могли разогнуться.
Под нами расстилалась вся долина. Ныне безлюдная, действительно мертвая. А где-то там, нескончаемо далеко, угадывались поверженные твари.
— Две минуты отдыха, — сказал я.
Произнес я это не сразу, то и дело пытаясь отдышаться. Да и ляпнул так, для проформы. У меня не было часов, чтобы сделать отсечку по времени. Но небольшой отдых действительно нужен. К тому же, у меня остались вопросы.
— Юния, он вернется? — спросил я.
— Вернется, — ответила не Лихо, а ее бледная тень. — Только я не знаю, когда, сс… На крона долго никто из наших не воздействовал и это, сс… хорошо.
— Что значит не воздействовал?
— Когда мы служили богам, то они, сс… использовали нас не только для устрашения и войны. Часто кроны просили нас ублажить их.
— Это не то, о чем я сейчас подумал?
— Ты слишком молодой, Матвей, поэтому только и думаешь, что сс… телом. Лихо работают с разумом. Заглядывают в такие потаенные уголки, о которых сам человек давно забыл, сс…
— И ты сделала его… счастливым?
— Мы называем это наполнением, сс… Как процесс убийства существа — поглощением.
— Так почему бы вам не применять наполнение ко всем существам? Тогда вас начнут боготворить.
— Ты очень молодой, сс… — повторила Юния. — Дорога разрушения всегда шире и просторнее, чем тропа созидания. Наполнение, как бы это сс… смешно не звучало, делает нас слабее. Тогда как опустошение дает силы.
Я кивнул, понимая, о чем говорит Лихо. Нельзя быть хорошим, если за это мало того, что ничего не дают, а еще и бьют по голове. Все-таки хист и вся эта всеобщая магическая фигня — нечто со своеобразным чувством юмора.
— Юния, я хотел сказать, спасибо тебе.
— Я делала это сс… не для тебя и твоих новых друзей, — ответила нечисть.
— Пусть так. Но это не отменяет моих слов. Ты спасла меня.
—
