Вы обо мне?
– Конечно о тебе, – хмыкает Арназ. – Ложись на землю, будем тебя бить.
– Ударь по Дару посильнее, – говорю.
Передаю жемчужину парню ненадолго. Он кладёт кругляш на камень, размахивается и со всей силы бьёт по нему двуручным молотом. Камень под жемчужиной трескается, но сама она остаётся цела и невредима.
– Ничего себе, – присвистывает Вардис. – Такой твёрдой вещи обязательно можно найти применение в хозяйстве.
– Вот же пристала, – говорю. – И не отстаёт.
Выхода нет, оставляем жемчужину на земле и идём дальше. Периодически я посматриваю на правую руку, проверяя, не вернулась ли она. Каждый раз она пустая, а затем...
Вместо раскрытой ладони я вижу кулак.
Жемчужина вернулась.
Вот же напасть! При мне находится вещь, которая отнимает у меня секунды и минуты жизни. Может показаться, что это немного – провалы случаются не так часто, но это мои минуты и мои секунды. Я хочу проживать каждый момент времени и не хочу ни с кем делиться.
Каждый провал в памяти это всё равно, что маленькая смерть. А я не потерплю покушения на свою жизнь ни от кого, даже от всемогущих существ, возомнивших о себе невесть что.
– Эта старая карга за всё ответит! – говорю.
Подношу жемчужину ко лбу и приказываю ей впустить меня внутрь. Чувствую, как шарик становится порталом в другое измерение, отделённое от этого мира, но самого перемещения не происходит – с той стороны меня не пускают.
– Пусти меня, – говорю. – Старая ты, морщинистая мразь.
И плевать, если моё поведение рассердит старуху. Я имею полное право злиться и лучше я умру с высоко поднятой головой, чем буду влачить жалкое существование, отдавая неизвестно кому своё драгоценное время.
– Немедленно позволь мне войти или я объявлю тебя своим личным врагом.
Это может показаться смешной угрозой. Всё-таки я – человек, а мы, смертные существа – жалкие букашки для всемогущих из иных планов. Но кое-что я всё-таки знаю: в этом мире есть артефакты, созданные людьми, и маска Буга – одна из них. Кто бы её ни сотворил, она предназначалась для борьбы со всемогущими существами.
Никакого ответа на мои слова.
– Может, она тебя просто не слышит? – спрашивает Вардис.
– Скорее, ей плевать на твои слова, – отвечает Хоб. – Так же как нам плевать на жуков, что гневно потрясают рожками на земле.
– Некоторые жуки могут быть ядовитыми, – говорю. – И очень упорными.
Продолжаю отдавать мысленные приказы жемчужине, чтобы она пустила меня к её хозяйке, но ничего не происходит. Чувствую себя бараном, что стучится лбом в каменную стену. Однако и стена со временем может дать трещину.
– Я вхожу, – говорю.
Держу жемчужину в руке и чувствую защиту, что не даёт мне войти в царство старухи. Замок, висящий между реальностями. Он не имеет физической формы, его невозможно взломать отмычкой или подобрать ключ, никакое воздействие не может оказать на него влияния кроме силы воли. Только разум способен находиться между мирами.
Сосредотачиваюсь на том, чтобы проломить защиту и войти к старухе силой. В этот момент я так сильно себя накрутил, что моё негодование и чувство нарушенной справедливости мощным тараном бьют во врата между мирами. Ощущение такое, будто я разгоняюсь и раз за разом ударяюсь в стекло, создавая на нём новую трещину.
– Я вхожу и ничто меня не остановит, – шепчу стиснув зубы.
В какой-то момент защита падает и я проваливаюсь в жемчужину, теряю равновесие и лечу в пустоту, словно слишком сильно налегал на дверь, которая вдруг распахнулась. Качусь кубарем по отполированному камню, пока не останавливаюсь на месте.
Я лежу на полу посреди залитого светом чертога, а вокруг – мраморные статуи различных существ.
Я прибыл.
– Ну наконец-то, – говорю.
Поднимаюсь на ноги и по привычке отряхиваюсь, хотя грязи на мне нет. Не уверен, что здесь существует пыль и нужно регулярно делать уборку. Я даже не уверен, что нахожусь здесь физически и с моей головы может упасть волос.
Чертог тянется в обе стороны, представляя собой огромный, бесконечный коридор. Как и в предыдущий раз, где-то на границе видимости появляется старуха и медленно топает в мою сторону. Пока что это маленькая, покачивающаяся точка, но с каждым шагом она становится всё ближе.
Иду ей на встречу, поскольку боюсь, что моё негодование успокоится раньше, чем мы встретимся. Я всегда был человеком, который легко отходил, но сейчас нужно встретиться с ней в боевом настроении.
– Дар ей захотелось вручить, – бурчу себе под нос. – Лучше бы сняла штаны и навалила кучу мне под дверь – даже это было бы лучше.
Мы идём друг к другу несколько минут, пока она не останавливается напротив меня. На этот раз она кажется даже уродливее, чем в предыдущий, хотя внешне ничего не изменилось: всё та же красная кожа, клыки, щёлки вместо носа. Но теперь я смотрю на неё и не могу удержать брезгливого выражения на лице. Страшная, неказистая, с длинными руками.
– Здравствуйте, – говорю. – Помните меня?
Старуха никак не реагирует на мои слова, лишь смотрит отстранённо. Не могу понять, понимает ли она мой язык.
– Я тут был в прошлый раз и вы всучили мне Дар без разрешения. Так вот, я собираюсь его вернуть.
Никакой реакции.
– Забирайте свой Дар обратно, – говорю. – Давайте, прикладывайте руку к груди и делайте всё то же самое, что и в прошлый раз. Но в обратно порядке. Не нужен мне Дар, который заставляет мой разум отключаться.
Такое ощущение, будто я разговариваю с одной из статуй. Старуха смотрит мне в глаза с молчаливой отстранённостью, как робот, которому нужно ключевое слово, чтобы начать работать. Или код доступа. Без прав администратора она не пошевелит даже пальцем.
– Забирайте свой Дар немедленно, – говорю.
Пусть забирает, пока я не оставил гневный отзыв в книге жалоб и предложений и одну звезду на картах.
– Что стоите, глазами хлопаете? – спрашиваю. – Дар, бордовый шарик, он мне не нужен. Я не буду им пользоваться и точно не буду платить, какой бы ни была цена.
Ответом мне служит непроницаемое выражение красного лица.
– Если вы прямо сейчас его не заберёте, я за себя не ручаюсь.
Что ж, если старухе нужны угрозы, то я могу действовать и подобным образом. Я не всегда могу быть
