ним поквитаться.
— Считаете, что ещё мало меня наказали? — подошедший Слоан сел рядом со мной и потёр ладонями посеревшее от горя лицо. Выглядел он как побитая собака. Но в голосе не слышалось ни претензий, ни упрёков. — Я знаю, что сам во всём виноват, но, по-вашему, казнь матери — недостаточная цена за все мои безрассудства?
Обнял своего младшего за плечи и пересказал ему наш разговор. Но, вопреки моим ожиданиям, выслушав, он спросил не про то, что выберет его старший брат:
— Где она сейчас? С нею всё хорошо?
Удивлённо посмотрел на младшего. Вот так новость. Похоже не все сложности ещё позади, и спокойная старость не предвидится.
— Я могу тебе ответить только на второй вопрос: у неё всё хорошо.
— Отец, пожалуйста. Я даю слово, что больше никогда не применю к ней свой дар. И если потребуется, сам подам заявку на его блокировку. — Слоан смотрел так, что рвал мне душу.
— Я тоже дал слово. Прости. Тебе придётся жить без неё.
— Чёрта с два! — вскочил непокорный мальчишка. — Ты хочешь лишить меня ещё одной женщины, которую я люблю?!
— Мне нечего тебе сказать, сын. Я не могу нарушить обещание, пойми. К тому же это не моё решение.
Слоан заметался перед скамьёй, а я исподтишка наблюдал за Сэйланом. Его лицо, как всегда, было непроницаемым. Мне показалось, что он вообще был где-то далеко. Быть может Илона действительно ему не нужна? И я зря лишаю Слоана возможности добиться её благосклонности? Впрочем, как бы там ни было, я обещал девушке не выдавать её местонахождение, и сдержу своё обещание.
— Я всё равно её найду. — бубнил себе под нос младший. — Даже если мне для этого придётся прочесать всю планету.
— Этого я тебе запретить не могу. Но прежде подумай: стоит ли это делать, если она сама решила от тебя спрятаться.
— Я виноват перед нею, но всё исправлю. — упрямо стоял на своём сын.
— А если я тебе скажу, что она любит другого?
— Это ничего не изменит. Я попытаюсь сделать так, чтобы она полюбила меня.
Вот упрямец. Хорошая черта для мужчины. Если направлена в нужное русло. Я не стану ему помогать, но и мешать тоже не буду. А вдруг у него получится. Да и Сэйлану пойдёт на пользу здоровая конкуренция. Если он вообще собирается конкурировать.
Из внутреннего двора отъехала бронированная машина с зарешётчатыми окнами. Сердце сжалось. Слоан перестал мельтешить, замерев на месте, и провожая транспорт глазами, полными слёз.
Поднялся со скамьи и обнял своего младшенького.
— Поплачь сынок, иногда это нужно даже мужчине. По любимым плакать незазорно.
Слоан дёрнул плечом, вырываясь из объятий. Сморгнул так и непролитые слёзы.
— А почему тогда ты не плачешь? Ты её вообще любил когда-нибудь?
— Нет. Не любил. Я всё ещё её люблю. Несмотря ни на что.
Слоан внимательно всмотрелся в моё лицо.
— Прости. Это было эгоистично с моей стороны. Тебе ведь тоже нелегко. Может даже тяжелее, чем мне. Я с тобой, па.
Мы обнялись и какое-то время стояли молча. По моей щеке потекла скупая мужская слеза. Я только что не просто лишился жены, но и лишил матери своего сына. И с этим грузом мне жить до конца своих дней.
Незаметно к нам присоединился Сэйлан. Так мы и стояли монолитным памятником мужской любви.
— Давайте поедем, вместе поужинаем.
Мальчишки молча кивнули, и мы разошлись по своим автомобилям.
В ресторане, пока дожидались заказа, пришло сообщение от Марида. Его лаконичное «всё» заставило сердце вздрогнуть и на мгновенье замереть. Прикрыл глаза. Просидел без движения несколько минут. Сыновья поняли без слов, что приговор приведён в исполнение. Сэйлан разлил по стопкам алкоголь, и мы выпили. Без лишних слов. Не чокаясь.
— Завтра я подготовлю все документы о несчастном случае и отправлю некролог в газету. — сообщил Сэй.
А Слоан лишь растерянно мотнул головой. Ему ещё только предстояло до конца осознать то, что сегодня произошло. И не только ему. Но я рад, что несмотря ни на что, мы сумели остаться семьёй.
И когда пройдут похороны, и я передам бразды правления станцией в надёжные руки приемника, займусь исправлением ошибок: попытаюсь сплотить остатки нашего семейства и дать своим сыновьям ту любовь, которую когда-то недодал.
Глава 29. Адмирал, стратег и искуситель
Эйтан снова передо мной извинялся. Даже назвал себя ослом за то, что не подумал и не ушёл спать в кабинет. Оправдывался тем, что давно не контактировал с женщинами и разучился с ними обращаться.
А я слушала и радовалась, так как его появление спасло меня от необходимости врать боссу: рассказывать про настоящие отношения Сэйла с Хмарой я не имела права и не собиралась.
Дерн Куар за извинениями сына наблюдал с любопытством, и когда я приняла цветы, дал указание:
— Сходите, вместе пообедайте. И ещё, Илона, вы можете после обеда не выходить на работу. Я всё равно уеду из города, а важные звонки переадресовываются мне автоматически. И завтра утром, если будет необходимость, можете задержаться.
Удивлённо посмотрела на градоначальника: он что пытается меня свести со своим сыном?
Эйтан же улыбался как котяра, транслируя себя исключительно с положительной стороны.
А поздно! Ночью я уже видела твоё истинное лицо, солдафон!
Отказываться от обеда не стала. Кушать хочется, да и поговорить надо. Чтобы даже не помышлял.
Ресторан оказался шикарным, а обстановка в нём интимной: приглушенный свет; отгороженные от посторонних глаз высокими вазонами с цветами кабинки; и в воздухе пахло чем-то таким, от чего внизу живота становилось тепло. Ароматизатор с афродизиаком? Ой-ой! Плохая была идея — пойти обедать в такое место с голодным во всех смыслах мужиком.
Помогая мне сесть на стул, этот голубоглазый кобель беззастенчиво меня понюхал. И прокомментировал у самого уха:
— Вы сногсшибательно пахнете, Илона.
Втянула шею в плечи. Я бы и голову туда втянула, прячась от этого озабоченного, если бы была возможность.
Официантка пялилась на адмирала не моргая. А он её словно не видел. Посмотрел только раз — когда делал заказ. Едва она ушла, я перешла в наступление:
— Эйтан, я понимаю, что вы вернулись из длительной командировки, и догадываюсь чего от меня ждёте. Потому скажу сразу: между нами ничего не будет. И это не из-за того, что наше знакомство было не самым приятным.
Выпалив, подумала, что с моей стороны это было слишком самонадеянно, и, возможно, Эйтан ни о чём таком даже не помышлял. Просто понюхал, просто сделал комплимент. А остальное я сама придумала. Но
