когда мы выходили из комнаты.
– Хотела немного остыть. Что, ты не потребуешь, чтобы я вернулась к себе, заперлась и сидела тихо?
Тэйт хмыкнул, поправил пояс со стрелером.
– При желании выломать дверь – не проблема. Рядом со мной безопаснее.
Он постучал в дверь комнаты Ирвина, прислушался к тишине.
– Странно.
– Файриан задержал его для «скучной деловой беседы».
– Скоро полночь. Что это за беседы такие? – Тэйт прошёл дальше, стукнул в дверь Дирина, затем ещё раз.
– Его Ирвин услал в город с поручением.
Непереводимое гидарское ругательство объединило умственные способности брата и несвоевременность отсутствия Дирина. Я сделала в уме пометку при случае уточнить значение этого выражения.
Энергон прекрасно освещал путь, и тёмные отпечатки моих следов мы заметили издали, как и чёрный провал открытой двери. Лужа крови показалась мне огромной. Тэйт принюхался.
– Четверть часа назад, не больше. Мэй, не отходи ни на шаг.
Предупреждение было излишним. В комнату я зашла сразу за Тэйтом и чуть не споткнулась об тело, прикрытое краем занавески. Гвардеец в сером костюме. Тэйт нагнулся, коснулся его ладонью и выдохнул.
– Этот под действием сильного снотворного.
– Посмотри на пол, – я с трудом сглотнула.
Светлый паркет был перемазан кровью – от балкона то ли кто-то полз, то ли кого-то тащили. Судя по размеру лужи, последнее. Второй гвардеец обнаружился на полу между кроватью и креслом. Его ткнули ножом в основание черепа, крови вытекла всего капля.
– Бесы! – Тэйт закрыл убитому глаза. – Профессиональная работа, знали, куда бить.
Я с нарастающим беспокойством осматривала комнату. Роскошная кровать с балдахином и гербом Нейсса в изголовье, смятое постельное бельё с вышитыми львами, небрежно брошенная на пуфик кружевная ночная сорочка небесно-голубого цвета.
– Тэйт, это спальня Илоны.
Он меня не слышал – за креслом нашёлся ещё один гвардеец с торчащей из груди рукояткой ножа.
– Мэй, свети мне!
Найденного Тэйт переложил на кровать, расстегнул на нём рубашку. Резко вытащил нож и закрыл рану ладонями. Со стороны это выглядело так, словно целитель просто стоит над телом. Минут через пять Тэйт отнял руки и вытер кровь о простыню.
– Жить будет. Ты что-то сказала?
– Это спальня Илоны, – повторила я. – За дверью будуар, а в нём обязательно должна дежурить одна из приставленных дам. Но она не вышла на шум.
Тэйт сжал губы. Вытащил стрелер из кобуры, двинулся к дверям. Я не отставала. В будуаре находились двое. В кресле полулежала дама, судя по спокойному лицу и расслабленной позе, её тоже опоили снотворным. На столе стоял поднос с тремя пустыми чашками и чайником. Труп на полу, очевидно, был тем несчастным, которого приволокли с балкона. На серой ткани костюма расплывались чёрные пятна, однако ковёр под телом остался чистым.
– Они устранили охрану, а Илону забрали с собой, – предположила я.
– Почему ты так думаешь? – хрипло спросил Тэйт.
– Если бы её хотели убить, сделали бы это здесь, зачем рисковать и куда-то тащить? И я не вижу домашних туфель. Это не нападение извне, это внутренний заговор. Подсыпать яд мог только кто-то из слуг или телохранителей.
– Какая умная летта, – раздался незнакомый насмешливый голос.
Из-за занавески выступил гвардеец – на сей раз живой.
– Юные, влюблённые… И что вам не обнималось дальше? Так не цените жизнь?
Гвардеец был невероятно быстр. Миг – и он оказался позади Тэйта, прижал к его шее длинный узкий нож. Я ринулась вперёд.
– Не смейте! Он целитель!
Энергон выпал из моих рук и чудом не разбился. Исходящий снизу свет превратил лицо гвардейца в уродливую маску. Свободной рукой он потянул на себя стрелер Тэйта.
– Отдай оружие, мальчик. И не шевелись. Целитель – это замечательно, но я перережу тебе горло прежде, чем ты призовёшь дар.
За спиной я почувствовала движение, но оглядываться не стала. Казалось, если я отведу взгляд – случится что-то страшное, непоправимое. Гвардеец забрал стрелер и закинул в дальний угол.
– Послушный мальчик.
– Вам всё равно не уйти, – бросил Тэйт. – Во дворце полно охраны.
– Разумеется, – гвардеец криво усмехнулся. – Мы и есть эта охрана.
Затылок взорвался от резкой боли, и я потеряла сознание.
***
Лайд улыбался. «Давай, малышка! Не бойся! Я держу!» В сине-зелёных глазах брата отражались такого же цвета морские волны, ласково качающие моё тело. «Плыви, Мэй!» Развела руки, загребла воду, но тут же захлебнулась, забилась, рванулась…
– Тише, красавица, не дёргайся.
Шум мощного двигателя подсказал, что я нахожусь в везиле. Ход плавный – значит, дорога с хорошим покрытием, не просёлочная грунтовка. Открыла глаза, взгляд упёрся в плюшевую обивку салона. Из окон падал рассеянный бледный свет, по стёклам ползли капли дождя. Затылок побаливал, но терпимо, оглушили мастерски, без излишней жестокости.
– Порой мне кажется, имперцы завоевали Кирею исключительно ради женщин. Древняя кровь, – мою щёку бесцеремонно погладила смуглая ладонь. – Ты же будешь вести себя хорошо, крошка?
Слово обожгло не хуже пощёчины. Рывком села, всмотрелась в своего собеседника. Гвардеец, тот самый, из будуара Илоны. Не молод, глубокие морщинки пролегли на лбу и в уголках крупного рта, однако в коротких чёрных волосах ни единой седой нити. Выражение тёмных глаз настораживало: слишком холодное, равнодушное, оценивающее. Я внимательно осмотрелась.
В просторном салоне отсутствовали обычные диваны или кресла, пол покрывало нечто вроде жёсткого матраса. Гвардеец сидел на корточках, из-за пояса выглядывала рукоятка ножа. Неподалёку от него лежала Илона, без сознания или под действием снотворного. На её спокойном лице не было ни царапинки, из-под безразмерного халата торчали носки домашних туфель с кокетливыми бантиками. Руки королевской невесты связали толстым шнуром, очень аккуратно, но, похоже, крепко. У стены вытянулся Тэйт, для него шнуров не пожалели, скрутили и руки, и ноги, даже рот заклеили пластырем. Неосознанно рванулась к нему и тут же одёрнула себя. Живой, крови нет, дышит ровно. Глаза закрыты, однако точно не спит – слишком напряжено тело. Меня обезопасить не удосужились, посчитали слабой и безобидной. Вновь перевела взгляд на гвардейца. В его глазах читалось искреннее любопытство.
– Какая интересная реакция. Ни слёз, ни жалоб, ни возмущения? Необычная крошка, пожалуй, я оставлю тебя себе.
Вернулась к изучению узлов на шнурах, стягивающих руки Тэйта. Очень напоминают те, что используют моряки. Не развязать, если не знаешь как. Нужен нож.
– Крошка, ты вроде не немая. Неужели тебе безразлично, куда вас везут? За себя не переживаешь, хоть бы о мальчике своём побеспокоилась.
– Зачем спрашивать то, что и так понятно? – ответила как можно громче. – Вас наняли огорийцы, заплатили кучу денег, раз вы решились на предательство. Почему невесту не убили, а похитили – тоже
