каково было поедать ее маленькие губы.
Я тупо кайфовал от их вкуса.
И эти ее, черт бы их побрал, стоны.
Невинные. И вызывающие привыкание.
Привыкание, которого на хрен не должно быть между нами.
Раздражение невольно вспыхивает под кожей, потому что я знаю: если я думаю об этой девушке даже в ее отсутствие, это не кончится ничем хорошим. Ни для кого из нас.
Я медленно сглатываю и облизываю губы, которые все еще горят от поцелуев на парковке у закусочной.
Я отвез ее в общагу только под утро. А потом какого-то хрена приехал на парковку к универу и до сих пор сижу, вспоминая тепло и мягкость ее губ. Прерывистое дыхание. Тонкие пальцы, цепляющиеся за мою шею. Неумелые движения ее горячего влажного языка. Черт бы меня побрал… Я понятия не имею, как у меня хватило выдержки не трахнуть ее. В тот момент мое желание и похоть граничили с жизненной необходимостью.
Хлопок по капоту вынуждает меня открыть глаза. Блядь. Я даже не заметил, как меня вырубило.
Надавливаю основаниями ладоней на веки, прежде чем замечаю, как Гор опирается о крышу и заглядывает ко мне в окно.
— Может, объяснишь какого хера ты не берешь трубки?
Я еще раз надавливаю пальцами на веки и окончательно стряхиваю с себя сон.
— Занят был, — хриплю я.
Недоверчиво промычав, Гораев бросает насмешливо:
— И кем же ты был так занят?
Мы обмениваемся с ним взглядами, его — без слов говорит мне о том, что мой друг знает и сам ответ на свой вопрос. Но тот факт, что я выбрал ее вместо них, выводит Гораева из себя.
Отчасти оттого, что Алиса его раздражает просто одним своим существованием. И от этого же понимания у меня в груди что-то вспыхивает. Что-то похожее на враждебность.
— Напомни, когда я в последний раз отчитывался перед тобой?
— Тебе не кажется, что ты слишком увлекся убогой?
Внезапное желание прописать ему пару ударов в челюсть становится навязчивым.
— Не понимаю, о чем ты, — я тянусь за пачкой сигарет и одним движением выбиваю одну. Щелчок зажигалкой — и салон наполняет тяжелый запах дыма. — Мне бросили вызов. — Выпускаю тонкую струю дыма и снова откидываюсь на спинку сиденья. — Я не хочу спугнуть ее раньше, чем добьюсь своего.
Гораев опускает голову и мрачно смеется, а у меня костяшки пальцев жжет от желания встретиться с его лицом.
— Ты слишком долго возишься с ней. — Гор наклоняется и придвигается ближе. — Это становится утомительным.
Я пересчитываю зубы кончиком языка, не обращая внимания на то, как внутри все распирает от потребности выпустить агрессию.
— Все идет по плану, — сухо отвечаю я и стряхиваю пепел на улицу. При этом не разрывая зрительного контакта с другом.
Гор сужает глаза, играя желваками.
— То, что ты вчера продинамил нас, говорит об обратном.
Он один из тех, кого невозможно прочитать. Даже если вам кажется, что его суровое выражение лица и жестокие темные глаза о чем-то говорят, вам кажется. Никому неизвестно, что у этого мудака на уме. Но он мой друг. И с ним обычно весело. Было, по крайней мере, пока между нами не образовалось одной маленькой проблемы.
— У тебя появились сомнения на мой счет? — интересуюсь я, лениво подняв бровь, будто его присутствие начинает меня утомлять.
— Я не знаю. Наши планы часто идут в разрез с реальностью. Но вот что я тебе скажу, Багира. Все они — шлюхи. Не смотри, что она юна и наивна. Эта сучка в два счета поимеет тебя, прежде чем это сделаешь ты. Уже имеет.
— Говори, блядь, прямо.
В венах вспыхивает нехорошее чувство. И совершенно ненужное. От одной мысли, что этот ублюдок знает больше меня, зудит под кожей. И, вероятно, я плохо скрываю это.
Гораев надменно подмигивает мне.
— Делай домашнюю работу до того, как берешься за дело.
Я хмурюсь, пытаясь понять скрытый смысл в его словах. Но в них точно нет доброго намерения.
Гораев выпрямляется и несколько раз бьет ладонью по крыше машины.
— Вылезай. Я не хочу опоздать на свой любимый предмет, — он улыбается садистской улыбкой, откровенно болея идеей выебать училку английского языка.
Но я не в том настроении, чтобы идти в универ. Тем более после его загадочных фраз.
— Я подойду позже.
Гор поджимает губы и салютует мне.
— Как знаешь.
Фигура Гораева не успевает скрыться из вида, как телефон, лежащий на приборной панели, вновь оживает от входящего сообщения.
Но на этот раз я все же решаю посмотреть, кто мне все это время писал и звонил.
Я нехотя беру гаджет в руки и первое, что замечаю на экране с десяток новых уведомлений в групповом чате, который у нас есть с друзьями.
Разблокировав экран, я свайпаю по уведомлению, прежде чем моя грудь сжимается.
Смайл:
Срочная новость! Мы теряем пацана!
А ниже — фото. Моя тачка на парковке у закусочной и Ведьма, сидящая на моих коленях и прижавшаяся к моему лбу своим в тот момент, когда моя рука сжимает ее маленькую грудь. Видимо, я так был увлечен ею, что совершенно не думал о том, что какой-то ублюдок может нас сфоткать.
Сообщение было доставлено в три ночи. Но, опять же, я был слишком занят, чтобы ответить этим придуркам.
Акмал:
Это где, блядь?
Смайл:
На парковке у закусочной. Романтично, да?
Гор:
Может быть, у него сломался член?
Акмал:
(смеющиеся смайлики)
Акмал:
Багира, я могу уже готовить место в гараже?
Гор:
Может, сразу смокинг на свадьбу?
Смайл:
Эй, да хватит вам. Нам срочно нужно реанимировать друга!
Гор:
Предлагаю вызвать ему парочку хорошеньких проституток. Желательно не блондинок. Они плохо на него влияют.
Акмал:
Эльвира Юрьевна оценила бы твой совет.
(смеющийся до слез смайлик)
Гор:
Заткнись. И не упоминай святое в этом грязном чате.
Смайл:
О-о-о, ребята, я начинаю чувствовать себя лишним здесь.
Гор:
За меня не переживай. Мой член в порядке. Это чисто спортивный интерес.
Акмал:
Возможно, у Багиры тоже все в порядке и он тупо трахается за нашей спиной.
Смайл:
Что? С чего бы ему скрывать это от нас?
Гор:
Может быть, потому что Багиру подвел нюх? И милая девочка не оправдала ожиданий с нетронутой киской?
Акмал:
Интересное предположение.
Гор:
Интересно, как он выпутается из этого. Обнажит перед нами белую простынь с липовым пятном?
Смайл:
Это жестоко.
Акмал:
Может,
