ее непутевого сына. Но всех сразу не выйдет. Мы с братцем связаны по рукам и ногам нелепыми правилами межмирового равновесия.
Разве поймешь, шутит он или нет? Совершенно серьезен. Лицо утомленное. А ведь Мышинда сказала, что он крепко спал — что если крепко, но недолго?
— Что случилось? Я же вижу, что тебе не до наших забот.
Он переплел свои пальцы с моими, а потом поцеловал их кончики. Такой нежный жест… и такой редкий в его исполнении. Он не привык к заведенному среди знати Аламеньи обычаю целовать женщинам руку.
— Ничего такого, о чем тебе стоило бы переживать.
Фраза не успокоила, потому что мы оба знали, что под ней крылось — я, Бекки Дэшвуд, не смогу ничем помочь в его делах. Но мужчина не желал, чтобы я волновалась. Он наклонился ко мне и приложил губы к виску.
— Я побуду в комнате примерно до вечерней трапезы или чуть дольше. Все равно толку от меня ноль. Ты же сейчас к Мелани? После заката освобожусь и присоединюсь к тебе.
Только сейчас я поняла, чем он пах. К аромату пряностей и трав примешивался соленый морской бриз. Да и сам Феррис, он, как ветер в море, — стремительный и своенравный.
— Мы будем обедать у Палмеров. Подозреваю, что виконт вынудит Дафну остаться ночевать под любым предлогом. С нами, разумеется. Да и вообще, затеет небольшой прием «только для своих». Бенджамин крайне щепетилен в вопросах приличий. Ему важно показать, что в этот сложный для семьи момент Дэшвуды контролируют ситуацию.
— Мне прийти? Приглашения нет, но я могу воздействовать на любого человека, и он даже не усомнится, что его желание именно таково.
Я поежилась. Рядом с Феррисом я забывала о его способностях. Для меня он не демон и не человек. Явление природы.
— Ты же самый главный Дэшвуд. Конечно, Бенджамин тебя пригласит. И Михаэля тоже. Ручаюсь. Приходите вдвоем.
Феррис кивнул, чмокнул меня в обе щеки — почему-то мне казалось, что он сознательно избегал касаться губ — и поспешил к своей двери. Наверное, стоило попросить его открыть для меня портал. Но он так погружен в себя, что идея не пришла ему в голову.
Пришлось осваивать один из четырех портальных артефактов, хранившихся в преподнесенной Мартином шкатулке. С третьего раза я все же попала в особняк Палмеров, хотя два раза до этого побывала то на чердаке, то в прачечной в собственном доме.
Мелани спала, обложенная исполинскими подушками. Рядом сидели обе сестры. Надо признать, что гостевая спальня в особняке виконта превосходила любую из наших хозяйских. И в связи с этим я снова спросила себя, как же правильно было бы поступить с родовым гнездом.
Может, оставить его пустым на два-три поколения, чтобы наши внуки или правнуки могли вернуться в него, когда излишки магии перестанут витать в воздухе? Надо поделиться этой мыслью с Вэл. Дафна же все это время рассуждала вслух, что младшей сестре дальше.
— Как же мы пропустили, что вся ее жизнь строилась вокруг этого ничтожества? — сокрушалась будущая виконтесса. — Она собрала несколько собраний сочинений, оставленных служителями церкви. Рекордное пожертвование на праздник богини-матери. До знакомства с Оливером, как и Рози, много рисовала, но еще и отменно вышивала. Среди всех наук выделяла историю.
— Не преувеличивай, — Вэл возражала по привычке, хотя спорить ни с кем не собиралась. — Мелани здоровая и умная девушка. Да, упрямая. Ну, вбила себе в голову, что Лестер — лучший из всех знакомых ей свободных мужчин. Скорее всего так оно и было. Это говорит лишь о том, что у нее крайне узкий круг общения. Возьмем ее под белы рученьки и поедем путешествовать.
Мелани устала скучать под двумя одеялами и сделала неловкую попытку пошевелиться. Сестра бы не возражала выскользнуть из-под заботливого террора Дафны, но там, попробуй, увернись. Оказалось, что у Мел тоже были наметки, как жить без написания еженедельных проповедей.
— Я хочу в университет, — голосовые связки девушки не восстановились до конца, и она разговаривала хрипло, как матрос со стажем. — Рози уже не поедет ни в какую консерваторию, а я вполне могу начать учиться.
Дафна попробовала было возразить, что деньги, запланированные на вокальное мастерство, уйдут самой же Рози на приданое. Но мы с Вэл зашикали на старшую, опасаясь нового взрыва горя у самой младшей.
Убедившись в том, что никто не препятствует ее плану поступать на первый курс, Мел заметно расслабилась. Примерно в это же время принесли письмо от Рози, в котором она сообщала, что она теперь законная супруга человека с такой же фамилией, как у нас.
Каждая приняла строчить ей ответ. Больше ничего интересного не происходило. Ну, разве что к Мел за три часа два раза пришел лекарь.
Наступил вечер, я уже несколько раз клевала носом над историческим альманахом. К радости всех четырех леди, к нам наконец постучался лакей и объявил, что все общество в сборе и ждут только нас.
— Оба мистера Дэшвуда чуть не подрались на крыльце, но сейчас уже приступили к легким закускам. Обед проходит в теплой дружеской обстановке. Скоро начнутся танцы, — невозмутимо сообщил лакей.
Глава 56. Ничто и не предвещало
Эта церемония мало чем отличалась от той, что днем ранее устраивали мы сами. Я лишний раз вспомнила, почему не любила бывать у Палмеров. Если Бенджамин и его кузина Лилия мне нравились — повезло, что девушка до сих пор гостила в доме виконта, — то его маменька и бабушка не вызывали ни малейшего желания встретиться снова. Одна была до безобразия скучна, а вторая, несмотря на возраст, когда уже пора подумать о душе, чересчур метко плевалась ядом.
Эти две мегеры сразу уставились на нас с Дафной, сидящих рядом, и попытались просверлить отверстия при помощи лорнетов. Впрочем, к двум братьям, Френсису и Дереку, они испытывали живейший интерес. И только воспитание, мешавшее атаковать сильную половину Дэшвудов прямо через стол, спасало демонов от не очень приятной беседы.
Я вяло нарезала запеченную треску аккуратными ломтиками. С такого расстояния невозможно понять, что там происходит у Ферриса. Он делал вид, что все хорошо. Однако я заметила, что, зайдя в комнату, он пошатнулся и ухватился за стену… Мой демон в беде! А мне оставалось следить за ним и прислушиваться к еще более муторной, чем обычно, светской беседе.
— Терпеть не могу вареную рыбу, — сообщила Идиллия Палмер, бабушка
