за ручки ни-ни?
- Я современный человек с практическим взглядом на жизнь! – фыркнул Ромка. - Нет ни времени, ни желания заниматься ерундой!
Женька презрительно сжала губы. В голове закрутился ворох ответных реплик, одна ехиднее другой, но вдруг ладони что-то коснулось - Ромка осторожно взял за руку и переплел пальцы.
Женька незаметно скосила на это взгляд, но промолчала. Два умных слова, отражающих ее состояние рядом с Ромкой, привычно заняли боевой пост.
Мотыльков над фонарями посреди газона уже не было. Вместо этого светящиеся грибочки окутывала легкая дымка, словно пар над кипящим чайником. Трава выглядела мокрой, как после дождя.
– Не подумай: не смеюсь и не осуждаю, - спокойно продолжил Ромка, - просто понять хочу. Получается, можно столько времени гулять-гулять и догуляться до чего-нибудь определенного, а можно пойти и дальше гулять – лесом?
- Чувства – материя тонкая! – гордо выдала Женька, хотела отобрать руку у Ромки, но он не отпустил: - Гарантий тебе никто не даст.
- Трэш! – Ромка скривился так, будто у него заболели все зубы одновременно. – Это ж реально чокнутым быть надо, чтобы в подобную авантюру ввязаться. Три месяца жизни коту под хвост! У меня максимум две недели было. Все – от начала до конца. А чтобы три месяца и без гарантий… Нафиг-нафиг, уж лучше в тайгу.
Женька обиделась, но виду не подала, наоборот, еще выше задрала подбородок:
- Правильно! Куда тебе отношения, Илларионов? У тебя ж, считай, кроме секса и не было ничего!
- Почему это не было – было! – в свою очередь разозлился Ромка. – Классное такое состояние, когда хорошо с человеком, полностью с ним подходите друг другу, гармония.
По аллейке ползла жирная улитка, таща на себе коричнево-полосатый домик, и растерянно шевелила двумя парами рожек.
Женька переступила ее, а Ромка замешкался и носком туфли осторожно сдвинул в кусты.
- В постели? – язвительно уточнила Женька. – Две недели?
- Да! И что?! – еще больше разошелся Ромка и дернул ее за руку. - Ты, Сусанина, будто в прошлом веке живешь! Точнее, в позапрошлом. Ладно, допускаю, что ты особенная. Но три дня более чем достаточно, чтобы в этом убедить! Я три дня еще ни с кем за ручки не гулял! И два тоже. Молчу, что мы в одной кровати спали. Я взрослый мужчина со здоровыми потребностями… Это ненормально, понимаешь?!
- Балбес ты, Ромка! – изобразила понимание Женька. – Одни потребности на уме и есть. Просто не дорос до серьезного еще.
Внезапно прямо перед глазами возникла родная веранда, будто выскочила навстречу из-за угла. Сырой ветерок трепал брезентовый навес, гонял по дощатому полу картонный стаканчик из-под кофе. Отдыхающих на веранде не было – позднее время и погода не располагали.
Ромка резко остановился и сжал Женькины пальцы:
- А для тебя серьезное – это когда кому-то плохо, да? Обязательно заставить страдать и биться головой об стену?
Женька недоуменно оглянулась на Ромку. Вид у того был угрюмый, в светло-карих глазах читалось раздражение.
- Вроде никто никуда не бился… - примирительно проговорила она. – Все спокойно было.
- Да?! – криво усмехнулся он. – А где тогда твой, который «по большой и светлой»? Первый самый? Что с ним случилось?
Женька вздрогнула и невольно ухватилась за деревянные перила веранды. Это был, как говорится, удар ниже пояса. Нет, тема не входила в разряд запретных, просто она не любила на нее распространяться.
Но Ромка смотрел в глаза и напряженно ждал ответа. Дались ему эти… дела давно минувших дней!
- Где-где, - подчеркнуто спокойно произнесла Женька. – Расстались. Бывает.
С плетущейся на второй этаж лозы дикого винограда сорвался коричневатый, полностью сухой лист, и мягко спланировал под ноги.
- А как же высокие чувства? – Ромка проехался по листу подошвой, разминая в труху: - Любовь прошла – повяли помидоры?!
- Обстоятельства так сложились! – Женьку уже начал напрягать этот бесцеремонный допрос. – Он закончил универ без военной кафедры, повестка в армию пришла.
- Аааа! – на лице Ромки мелькнуло искреннее злорадство. – Что-то я подобное и предполагал. Год впустую… ты ж не дура, чтоб на такое подписываться!
Женька сердито засопела. И уже собиралась выдать Ромке все, что она думает про его фантазии, и что в реале все было совсем не так…
Но тот уже исправился и даже попытался улыбнуться:
- Не парься, все норм, я тоже не понимаю отношений на расстоянии. Женек, чисто для интереса, а со вторым что случилось?
- Уехал на стажировку за границу. Тоже на год.
Ромка расхохотался. Искренне, взахлеб:
- Сусанина, у тебя, оказывается, все по графику! Вижу четкую линию тренда! А третьего на год в тайгу, да?!
Женька разозлилась по-настоящему. Всерьез. Точнее, почувствовала, что ее до печенок достал этот идиотский разговор.
- Третий переехал в другой город, - с ледяным спокойствием выдала она. – Наследство от бабушки получил. Если интересно про четвертого, пятого, десятого и так далее – приду в номер, оформлю в виде таблички в экселе и скину тебе на почту. Там очень удобно рисовать графики и линии трендов. А сейчас, извини, хочу отдохнуть.
Ромка побледнел и сжал ее ладонь так, что хрустнули костяшки пальцев:
- В смысле – десятого и так далее?!! Сколько у тебя их было, Сусанина?! Я только-только с двумя смирился, а тут такие новости. Гляжу, ты себе ни в чем не отказывала. Налево-направо, да?! А кому-то… мне потом с этим жить?!
И это был предел. Край. Потолок.
- Отпусти. Больно, - произнесла Женька таким тоном, что Ромка вздрогнул и разжал руку. – Ты забываешься, Илларионов. И вообще – воспитанные люди подобных вопросов не задают. Я же не спрашиваю, какой у тебя счетчик побед на сексуальном фронте!
- Так спроси! - с вызовом проговорил он и сплюнул через зубы. – Я отвечу. Не все, правда, помню, но плюс-минус…
- Неинтересно! – брезгливо поморщилась Женька.
На этом по уму стоило бы остановиться. Хотя бы на этом. Но она посмотрела в Ромкины злющие глаза и звонко рассмеялась:
- Слушай, Илларионов, а если бы я за ручки гуляла не по три месяца, а по три дня, как ты предложил, их бы было еще больше! Намного больше!
Женька облизнула губы от усердия и, ехидно поглядывая на Ромку, начала производить вычисления вслух:
- Три месяца – это примерно девяносто дней. Девяносто
