люди расступятся, пропустив ее к цели. Про меня она явно не думала и готова была бежать дальше в одиночестве.
Но у моего злорадства сегодня, определенно, был удачный день: мужики перед Язвой не просто не расступились, а, наоборот, норовили сами подставить руки под ее полосующие удары.
Зачем-то им очень нужна была первая кровь, и пролить ее должны были мы.
Наемница вовремя это поняла и отступила назад, снова поравнявшись со мной.
- Помнится, ты неплохо дерешься, - сказала она, не глядя в мою сторону, а только поглаживая челюсть, - можем попытаться пробиться сквозь оцепление в рукопашную.
- Не знаю, - протянул я, - мы, однозначно, бегаем быстрее них. Предлагаю просто убежать, некоторые прячут руки за спинами. Не исключено, что там у них сети или что-то вроде того.
- Да уж, - грустно кивнула она, - последнее время я то и дело бью рекорды по убеганию от противников с поджатым хвостом. Ты готова?
Прежде, чем я ответил, она произнесла какое-то слово, между нами и толпой выросла пыльная стена, и Язва, пользуясь ее прикрытием, бросилась в ближайший проулок.
Я, естественно, постарался от нее не отстать. Получалось это неважно, а, когда она пробегала мимо полуразрушенного дома Эдвардса, то ускорилась еще сильнее. Видимо, злость за недавнюю неудачу придала ей сил. А я, наоборот, невольно замедлилась, чтобы хотя бы мельком рассмотреть, сквозь разбитые окна масштаб разрушений внутри дома. В общем, расстояние между нами увеличилось метров до ста.
Поэтому я сначала даже не понял, что произошло с Язвой, и почему она внезапно остановилась. Пришлось максимально ускориться на тот случай, если ей пригодится моя помощь. Но уже через пару секунд я сначала увидел быстро приближающийся к ней мужской силуэт, а в следующий миг узнал в нем Эдвардса.
Я видел по жестам его рук, что Пройдоха что-то эмоционально рассказывает Язве и перешел на максимально возможный темп, чтобы не упустить ничего важного.
Когда я, наконец, приблизился к ним, в глазах у меня было темно, грудь жгло, а в ушах стучала кровь. Даже, если Эдвардс в тот момент и продолжал что-то говорить, услышать это у меня не было ни единого шанса.
Наконец, придя в себя, я понял, что меня под руки ведут быстрым шагом в пока неизвестном мне направлении.
- Куда мы идем? – едва выдавил я из себя.
- Для начала, из поселения, - тихо ответил Эдвардс.
Я, чувствуя себя с каждым шагом все лучше, нашел в себе силы поднять голову и посмотреть ему в лицо.
Увиденное мне очень не понравилось. Лицо Пройдохи было все в крапинку от уже начинающей подсыхать крови.
- Я так понимаю, что кровь все же пролилась? – всей душой надеясь на отрицательный ответ, уточнил я.
- Это сейчас не важно, - все так же тихо ответил Эдвардс, - главное – я добился от нее правды.
«От нее…» - повторил я про себя. Что ж, видимо, Пройдоха считает, что цель оправдывает средства, и, когда ты всерьез опасаешься за жизнь близкого человека, чужие жизни часу моральных весов не перевесят при любом количестве.
- Уборщица? – коротко уточнила Язва.
- Да! – односложно ответил Эдвардс.
- Выжила? – задала она второй вопрос, который меня тоже волновал.
- Да, - повторил Эдвардс, - она выжила.
- А те, кто ждал в засаде, пока ты не прольешь кровь? – хищно улыбнулась Язва.
Я тряхнул руками, давая понять, что уже способен перемещаться сам. Лица моих попутчиков мне очень не нравились. Они были некрасивы в своей злобе и хищной целеустремленности.
- Все мертвы! – процедил Пройдоха. - А она связана. И кляп в ее рту такой здоровый, что, кажется, я даже немного надорвал ей угол рта. Хотя там сложно было понять – весь дом, как в красной краске.
Я всегда мог похвастаться хорошим воображением, поэтому меня аж передернуло, когда я, сам того не желая, представил скупо описанную Эдвардсом картину.
- Что с Элизи, - спросил я, чтобы отогнать видения.
- Она уже за чертой, - скорее выдохнул, чем сказал Эдвардс, - с двумя девчонками-врачами и одним генератором из Пурпурного клана. А еще у них куча заряженных амулетов.
- Ты сможешь их выследить и догнать? – уточнил я, пытаясь понять настоящий масштаб трагедии.
- Один я не справлюсь, - не глядя на меня произнес Эдвардс и его лицо на какое-то время стало почти одного цвета, так сильно он покраснел от вынужденного признания в бессилии.
- Пойдем вдвоем? – уточнила Язва.
- Вдвоем тоже нет шансов – показал головой Пройдоха.
- Втроем? – уточнил я, нутром чувствуя, что ввязываюсь в авантюру такого вселенского масштаба, что даже представить страшно.
- Шанс есть, но ничтожный, - признался Эдвардс.
Мы молча шли по направлению к выходу из поселения.
Сзади нас постепенно собиралась толпа вооруженного чем попало народа.
В один момент Эдвардсу это надоело, он остановился, повернулся лицом к толпе и тихо сказал: «Убью всех!».
Не дожидаясь их реакции, Пройдоха развернулся и дальше пошел в выбранном ранее направлении. Никто из местных жителей не сделал ни единого шага, чтобы его преследовать.
Я стоял, смотря то в спины Эдвардса и Язвы, то на расходящийся по домам народ.
Постепенно из виду скрылись и те, и другие. Я же все стоял и пытался решить, что же мне делать. Умом я понимал, что догнав нового друга с его временным союзником, скорее всего, впустую израсходую выданный мне судьбой шанс на вторую жизнь…
С другой стороны – нужна ли мне такая жизнь? Чужое тело, чужой мир, чужие люди вокруг. Еще, если меня перестанут каждый день убивать, то я же тут просто со скуки умру!
Эх, была, не была!
- Подождите! – закричал я своим боевым товарищам. – Я с вами!
Я бежал вслед за своими боевыми товарищами на тяжелых от усталости ногах, но с легким сердцем и чистой совестью! Вот последние дома, за ними уже видны холмы, редкие деревья. У одного из них полускрытые мириадами какой-то мошкары лежат два неподвижных тела.
Постепенно замедляя бег, я перехожу на осторожный крадущийся шаг. Сначала я понимаю, что мошкара – это гигантский рой пчел. А потом на меня сваливается осознание, что два тела – мои погибшие без единого звука товарищи.
- Что же теперь делать? – спрашиваю я сам у себя.
Ноги отказываются меня слушаться. Я падаю на устилающую землю
