играть. Меня уносит в другой мир, пока я слушаю, как дети подпевают каждому его слову.
Волосы на моем затылке встают дыбом от самых ангельских голосов, которые я когда-либо слышала. Слезы наворачиваются на глаза. Я достаю телефон и начинаю записывать происходящее. Это поможет мне двигаться дальше в самые плохие дни. Каждый раз, когда подумаю, что мне приходится трудно, я вытащу это как напоминание о том, что мне невероятно повезло.
Они поют вместе четыре песни. Дети, которые могут встать, начинают танцевать, пока остальные покачиваются в такт мелодии. Когда Нокс заканчивает, снова раздаются радостные возгласы.
— Ух ты, мне кажется вы поете лучше меня, — говорит он им. В ответ все радостно хихикают. Нокс снимает гитару и отставляет ее в сторону. — А еще я принес вам немного подарков.
Теперь мой выход.
Все взгляды устремляются на меня, когда я подкатываю к нему тележку, пытаясь сдержать всхлипывания.
Маленькая девочка в очках показывает на меня пальцем.
— Это твоя девушка?
Нокс смеется.
— Ты должна спросить это у нее, дорогая. Я все прошу ее стать моей девушкой, но она отказывает мне. — Он подмигивает девочке. — Как думаешь, что я должен сделать, чтобы ее убедить?
— Поцелуй ее! — отвечает девочка, и ее ответ сопровождают смех и несколько «Фу».
— Купи ей бриллианты, — предлагает мальчик. — Это всегда работает с моей мамой. Папа говорит, что она обожает побрякушки!
— Подари ей щенка! — предлагает другой.
Нокс смотрит на меня.
— Как думаешь, солнышко, какая-нибудь из их идей поможет мне покорить твое сердце?
На моих щеках появляется румянец, и я посмеиваясь киваю.
— Ты и сам прекрасно справляешься.
— Ох, да целуйтесь уже! — кричит ребенок на заднем ряду.
— Гадость, — выкрикивает слабый голосок. — Девочки не хотят целоваться с мальчиками, пока они не сделают их своими женами.
Нокс щелкает пальцами в сторону девочки.
— Именно. Может быть она однажды согласится на это, и я получу счастливый поцелуй. Но теперь, как насчет того, что мы подарим вам немного игрушек?
Статус моих взаимоотношений с Ноксом перестает быть центром внимания после упоминания об игрушках. Мы проводим следующие два часа раздавая подарки, играя с детьми и фотографируясь.
Невозможно разглядеть настоящего человека за всеми этими заголовками. Почему они не пишут об этом замечательном человеке, который посещает детей, сражающихся с неизлечимым раком, который помогает оплачивать медицинские счета тем, кто не может позволить лечение, или который соглашается исполнить любое желание?
Нокс прав. Мир — печальное место.
Но что еще хуже, я никогда бы не поверила, что он такой милосердный, если бы моя работа не заключалась в планировании расписания и отслеживании выполнения всего этого. Не люблю оказываться неправой, но в данном случае я сделаю исключение. Я ошибалась насчет него с самого начала.
Когда наступает время уходить, Нокс машет Мэттью рукой.
— Пока мы не ушли, можно пройтись по палатам детей, которые не смогли прийти? Я бы тоже хотел их удивить.
Боже, помоги мне! Каждый день я все больше и больше влюбляюсь в этого мужчину.
Я все сильнее и сильнее люблю его.
***
— Хочешь знать, почему я называю тебя солнышком? — спрашивает Нокс, когда мы возвращаемся к внедорожнику.
Мне всегда было это любопытно, но я предполагала, что из-за моих волос.
— Почему?
— Когда ты пришла в кабинет Томаса, у меня был дерьмовый день. Я даже думал о том, чтобы отказаться от этого тура и все бросить. Вместо этого я набросился на тебя, почувствовав себя полной сволочью. Ты сидела и излучала позитивный свет, и, хотя я не хотел впускать этот свет в свою жизнь, я знал, что он идеален для меня. Я доставлял тебе неприятности, потому что пытался остаться в своей темной дыре. Пытался заглушить все алкоголем и притворством.
— Мне казалось, что у тебя все в порядке. Ты устраивал вечеринки и ходил по клубам.
— То, что ты пытаешься забыться выпивкой и всяким дерьмом, не означает, что ты счастлив. — Он хмурится, проводя рукой по лицу. —Тебе, наверное, кажется это глупым.
— Нет, я по опыту знаю, что именно это мужчины в индустрии и делают. Они пытаются забыться. Понимаю ли я это? Не совсем. Но это не глупо, — я усмехаюсь. — И мне нравится мое прозвище, теперь даже сильнее, когда я знаю, что оно означает.
Мой телефон вибрирует, и я достаю его из сумки.
ТОМАС: Скажи Ноксу, чтобы взял трубку. У нас проблема.
Я протягиваю телефон и показываю Ноксу сообщение.
— Я выключил телефон, когда мы были в больнице, — поясняет он, копаясь в своем кармане. Он включает его, и улыбка сменяется хмурым выражением лица, когда он начинает читать сообщения.
— Что там? — спрашиваю я.
Он качает головой не в состоянии посмотреть на меня и засовывает телефон обратно в джинсы.
— Ничего.
— Очевидно, что-то. Ты выглядишь так, будто тебе сказали, что тур отменили или нечто подобное.
— Это не важно.
— Тогда скажи мне, — настаиваю я.
— Один из моих крупнейших спонсоров сегодня расторг свой контракт со мной.
— Что? Кто?
— Netphase.
Netphase — новая перспективная сотовая сеть, которая зарабатывает миллионы на привлечении в рекламу знаменитостей.
— Но разве это не контракт на почти миллион долларов?
Он кивает и пренебрежительно приподнимает плечи.
— Не такое уж и большое дело Им же хуже.
— Это большое дело. Ты только что потерял миллион долларов из-за меня.
— У меня куча денег. Все нормально.
Я снимаю блокировку на своем телефоне.
— Я сейчас же позвоню Томасу и скажу, чтобы он уладил это. — Рычу я. — А еще лучше я сама позвоню в Netphase и выскажу все, что думаю.
Он выхватывает телефон у меня из руки.
— Не надо. Все кончено, — вздыхает он. — Сегодня был хороший день, давай не позволим этой новости его испортить. Я потерял немного денег, ну и что? Бывает.
Я откидываюсь на спинку сиденья и киваю, несмотря на то, что чувство вины разгорается все сильнее. Как он может считать меня солнышком, если я только что обошлась ему в миллион долларов?
Глава 38
Нокс
Я потираю затекшую шею, бредя в спальню за Либби. Я сдерживаю слова, которые собирался сказать. Озвучить их означает, что пришло время встретить реальность
