Книга Чекист - Павел Ларин

Но… возвращаемся к началу. За моей спиной, в постели, лежит голая Комарова, которую просто так выставить тоже не могу. И не хочу, если честно.

Я поступил, как настоящий мужчина. Захлопнул дверь прямо перед носом Нины Ивановны. Но не молча.

— Секундочку… — Показал ей большим и указательным пальцем размер этой секундочки. Мол, прямо вот чуть-чуть. А вот уже потом закрыл дверь и повернулся к Александре.

Комарова, естественно, прекрасно слышала голос гостьи. Слова, возможно, нет. А вот голос точно, да. Выражение лица у нее было… Могу ошибаться, но в этот момент Александра Сергеевна, как минимум, пожелала мне обосраться. Но это — как минимум. Думаю, более вероятно, она пожелала мне сдохнуть. Желательно в муках. Потому что в ее глазах тоже все выглядит интересно. Ночь, а ко мне Филатова явилась в гостиничный номер.

— Я тебя прошу… — В голове мне пришла только эта фраза. Потому как оправдываться или доказывать что-то не счел нужным. Объяснять подробности точно нет времени.

Подскочил к кровати, схватил Комарову в охапку, вместе с покрывалом, и потащил ее к шкафу. К огромному монстру, который стоял тут же в комнате.

— С ума сошел? Мы что, герои водевиля? Куда ты меня… Максим! — Комарова пыталась сопротивляться, но весовые категории у нас слишком разные. Правда, несколько раз ее колено оказывалось в опасной близости от некоторых моих частей тела. Зная эту особу, я на всяких случай был собран и готов ко всему.

— Саша, христом богом молю, просто доверься. Я должен поговорить с Филатовой. Должен. Это важно. Между нами нет ничего такого, за что можно оправдываться. Ты сама все услышишь.

— Я не верю в бога, — Пыхтела Комарова, попутно пытаясь раскорячиться так, чтоб усложнить мне задачу ее транспортировки к шкафу. — Я атеистка!

— Солнышко, не веришь в бога, сделай это ради партии и Родины. — Несмотря на сопротивление Александры, мы все-таки оказались перед тяжелой дверью деревянного монстра. — Лезь в шкаф!

Комарова перестала брыкаться и посмотрела на меня внимательно, с заботой.

— Точно с ума сошел…

— Говорю тебе, лезь. Филатова только что заявила, будто она убила инженера. Надо поговорить с ней. Иначе до утра еще что-нибудь случится. Ты же не хочешь этого? Просто забирайся внутрь, чтоб Нина Ивановна не заметила твоего присутствия.

Услышав про инженера и его убийство, Комарова пискнула, а потом сама так резво ломанулась в этот шкаф, что я еле успел следом закинуть ее вещи, которые валялись неподалеку. Двери прикрыл неплотно, дабы оставалась маленькая щель. Во-первых, должен поступать воздух. Мало ли. Не хватало еще, чтоб она задохнулась или какая другая фигня приключилась. Во-вторых, Комаровой надо все слышать самой.

Когда было сделано самое необходимое, а именно, спрятана Александра Сергеевна и убраны следы преступления, то есть ее присутствия, я быстро направился к двери. Весь этот кипиш занял от силы пару минут на самом деле. Надеюсь, Филатова не убежала прочь в слезах.

— Извиняюсь, немного привел себя в порядок. Спал уже, знаете ли.

Нина Ивановна стояла все на том же месте и в той же позе. Руками она обхватила свои плечи, будто пытаясь согреться. На лице — страдание. В глазах — тоска.

Я шире распахнул дверь и посторонился, при этом застегивая демонстративно рубашку, которую успел накинуть, пока решал вопрос с Комаровой.

Ниночка переступила порог и вошла в номер. Двигалась она осторожно, словно в любую секунду могла развернуться и убежать.

Вот честно… Не знаю пока, что конкретно Филатова хочет мне сказать, кроме факта причастности к смерти инженера, но этот цирк с конями не произвел никакого впечатления. Я прекрасно понял, что за натура у данной особы. Плакать? Страдать? Только по причине более успешной жизни у врагов. Нина Ивановна, это — Сколопендра Обыкновенная. Небольшое ядовитое животное из класса многоножек. Причем, если начать ей ножки отрывать, на их месте тут же появятся новые. Как головы у гидры.

Филатова относится к той категории людей, которые выживут всегда, в любых условиях. Все, причем, сдохнут, а они выживут. Даже в случае ядерной войны. Поэтому та беспомощная, трогательная девушка, которая сейчас замерла посреди комнаты, оглядываясь по сторонам полными слез глазами, — ложь, трындежь и провокация.

— Присаживайтесь. — Я указал рукой в сторону кресла. — К сожалению, не могу предложить Вам ни выпить, ни закусить, ни даже банально чаю или кофе. По той причине, что нет у меня ни хрена.

Филатова оценить шутку юмора не могла. Она не бывала никогда в нормальных отелях, потому что время этих отелей еще не пришло. А значит, не в состоянии понять, о чем речь.

Нина Ивановна подошла к креслу, осторожно опустилась на краешек. Руки сложила на коленях. Правда, юбка, совершенно “случайно” поднялась выше того, где должна была быть. Я мог вполне свободно любоваться стройными ножками Филатовой. И надо признать, они у нее действительно стройные. Да и вообще, Ниночку, конечно, природа внешними данными не обидела. Вот прям совсем не обидела. Этакая Мэрилин Монро советского разлива. Глаза огромные, синие. Губы бантиком. Мечта любой современной телочки. И это без всяких уколов. Кожа, как в книжках пишут, бархатная. Ни одного изъяна. Так и хочется прикоснуться. Фигура, задница, грудь — все на уровне. А вот удивительная штука, смотрю на эту женщину, внутри вообще ничего. Не ёкает. И совсем другая история с Комаровой. От Александры Сергеевны у меня буквально сносит крышу. Прибить ее, конечно, хочется не реже, чем соблазнить, но эмоции она вызывает острые, яркие.

— Итак… — Я взял второе кресло, а их в номере имелось аж два. Люкс, наверное. Устроился напротив Филатовой. — Вы сказали, будто смерть инженера Маслова — Ваших рук дело. Весь во внимании. Давайте разберемся. Фраза прозвучала в переносном смысле?

— Нет… — Нина Ивановна покачала отрицательно головой. —Я должна признаться Вам.

— Стоп…Давайте сразу, с самого начала, до того, как будут произнесены всякие откровения, определимся. Почему мне?

— Максим Сергеевич… — Ниночка помолчала несколько секунд, а потом, соскользнув с кресла, оказалась прямо передо мной и встала на колени. В итоге, поза у нас вышла более, чем неприличная. Филатова еще положила руки на подлокотники и чуть наклонилась вперед. Это мандец, конечно. Еще немного, она носом уткнется в мою промежность.

Я машинально отпрянул, вжимаясь в кресло. Не то, чтоб меня пугали