дочь София, та, что была помолвлена с Кириллом совсем недолго.
София Де Санктис. Господи, она была прекрасна. Я усилием воли проглотила комок ревности в горле. Ревновать было чертовски глупо, да и неуместно, учитывая то, что Кирилл рассказал мне о ней. Ее глаза встретились с моими, и она улыбнулась. Улыбка была грустной, но не завистливой.
— А это твоя жена? — Босс, Антонио, имел неприятную манеру пялиться.
Кирилл напрягся рядом со мной.
— Да, это она. Если вы нас извините, мы пойдем к своим местам, — сказал он, явно не желая больше затягивать неловкость.
Антонио кивнул, и от его откровенного разглядывания у меня по коже поползли мурашки. Его взгляд подсказал мне, что он расценил меня как посредственную.
Его дочь вздрогнула, когда он потянулся к ее руке, и моя ревность угасла. Я знала это чувство. Я испытывала его рядом со своим покойным отцом. Рефлекс страха, слишком глубоко укоренившийся, чтобы его игнорировать.
— Ты в порядке? — спросил Кирилл, когда мы отошли.
Я чувствовала взгляд Антонио на своей спине.
— Думаю, он все еще хочет нас убить, — пробормотала я.
Кирилл кивнул.
— Хочет.
— Что ты собираешься с этим делать?
Он вздохнул.
— Я еще не решил. Не думаю, что общее наступление в наших интересах. Я понимаю, почему Виктор и Николай так считают… им нечего терять, — он бросил на меня взгляд, — в отличие от меня.
— Ты сказал, что опозорил его. Может быть, ему нужен ответный жест, чтобы сохранить лицо. Ты же знаешь богатых стариков, которые думают, что у них есть честь и уважение. Сохранить лицо — вот что для них самое важное, — сказала я, вспомнив Генри. Мой отец потерял состояние жены и вогнал нас в долги перед братвой, чтобы поддержать свою репутацию самой крупной рыбы в маленьком городе, где мы выросли.
— Думаю, ты права, но я не знаю, какого жеста будет достаточно. Деньги слишком обезличены. Отказ от союза с его семьей, связанного кровными узами брака, — это очень личное. Он хочет кому-то отомстить, — пробормотал Кирилл.
При этих словах меня пробрал озноб.
— Точно не тебе. Он получил свой шанс.
Кирилл кивнул, хотя я чувствовала, что он считает это незаконченным делом. Мне еще многое предстояло узнать о мире, в котором я теперь жила вместе с ним, но я справлюсь. Должна была. Я выбрала эту жизнь, когда выбрала его.
Кирилл поцеловал тыльную сторону моей ладони.
— Хватит беспокоиться об Антонио на сегодня. Давай насладимся романтической оперой.
— В программе написано, что это трагедия, — заметила я, садясь рядом с ним.
Кирилл коротко рассмеялся.
— И в чем же разница?
— В романтике должен быть счастливый конец, это очевидно.
Кирилл взял мою руку в свою и поднес ко рту, целуя ее, а затем слегка прикусил один из моих пальцев. Он постоянно брал в рот какую-нибудь часть моего тела, как будто только путем крайнего самоконтроля мог удержаться от того, чтобы не съесть меня целиком.
— Значит, ты хочешь счастливый конец, принцесса? Долго и счастливо?
Его тон был задумчивым, пронизанным тревогами, которые, казалось, постоянно преследовали его в последнее время из-за всего, что происходит с его отцом и братом.
— Конечно, разве не все этого хотят?
— Только те, кто полон надежд, я думаю, — загадочно пробормотал Кирилл.
Прежде чем я успела задать ему вопрос по поводу этой расплывчатой реплики, свет погас, и в зале воцарилась выжидательная тишина, когда прозвучала первая нота.
Глава 24
Кирилл
На следующий вечер я предпринял последнюю отчаянную попытку предотвратить надвигающуюся конфронтацию с Антонио Де Санктисом. Ублюдок должен был умереть, однако в данный момент мне не нравилось, что он нацелился на Мэллори как на средство добраться до меня. Ему нужен был фунт плоти, и, очевидно, он не согласился бы на альтернативу.
Я подумывал о том, чтобы сразу пристрелить его, но поскольку Ренато Де Санктис возвращался из Неаполя, убивать его отца было не лучшей идеей. Ему придется нанести ответный удар, чтобы отомстить за честь своей семьи. Конечно, всегда оставался шанс, что он убьет Виктора в отместку, что было бы просто идеально. Однако я был не из тех, кто оставляет все на волю случая, и вероятность того, что он попытался бы убить меня или, что еще хуже, Мэллори, была слишком велика. Мне сроду не везло, и я не ожидал, что это изменится в ближайшее время.
В настоящее время я ждал, когда он присоединится ко мне за ужином, куда я его позвал, чтобы поговорить. Место было сомнительным — захудалая забегаловка на Верхней Пятой улице, но оно идеально подходило для наших целей. Антонио явился с опозданием, в сопровождении своих охранников-убийц. Заставлять меня ждать было игрой власти, но я не слишком возражал против этого. Таким мужчинам, как он, требовалось все возможное, чтобы показать свою силу. То, чего им не хватало в психологической стойкости, они пытались восполнить с помощью позерства.
— Антонио, спасибо, что пришел. Я подумал, что будет лучше, если мы обсудим все лично и остановим кровотечение на корню.
Антонио усмехнулся.
— По-моему, ты единственный, кто пролил кровь из-за этого.
Подражая его высокомерию, я усмехнулся в ответ.
— Да, твоя потеря заключалась в деньгах, не так ли? Я слышал, сделки с Де Санктисами уже не внушают прежнего доверия, которым ты пользовался раньше.
Выражение его лица омрачилось, и все притворное радушие исчезло.
— Потеря денег еще никого не убивала.
— Зависит от суммы. Я уверен, у твоей семьи есть несколько займов, которые ты бы не хотел прострочить.
— Довольно, — рявкнул Антонио, его жесткая поза исчезла. — Скажи мне, чего ты хочешь.
— Ты готов поговорить или хочешь еще помериться членами? Я могу гарантировать, что мой больше, Де Санктис, — бросил я ему.
Он еще мгновение пристально смотрел на меня, потом откинул голову назад и рассмеялся.
— Ты высокомерный ублюдок, Кирилл, но с тобой всегда весело, надо отдать тебе должное.
— Стараюсь. Итак, что тебе нужно для того, чтобы оставить всю эту неудачную помолвку в прошлом?
Антонио прищурился, наконец переходя к делу.
— Разве я не должен поговорить об этом с Виктором? Произошла ли смена лидера, о которой я не знаю?
Я выдержал его взгляд, игнорируя повисшую между нами тишину, пока Антонио слегка не кивнул.
— Очень хорошо. Мне нужно восстановить счета и репутацию, финансовую и прочую.
— Прочую?
Я уже предполагал, что он хочет, чтобы я протянул оливковую ветвь мира от Черновых в виде взаимовыгодных сделок. Если бы мы показали, что доверяем Де Санктисам снова работать с нами, остальные
