будет спокойнее.
Слова друга возымели эффект. На душе Клауда все улеглось, он ощутил прилив энергии и решительности.
– Я ведь все правильно делаю? – спросил напоследок.
– Безусловно. Если кто-то и может навести порядок в ведомстве, то это ты.
И Клауду действительно стало легче.
– Арт, следи за тем, чтобы она не переусердствовала. Ее сила часто выходит из по контроля… Пусть медитирует, – маг тяжело выдохнул. – Не дай ей умереть.
– Со мной она в полной безопасности. Утри нос Семьям, Клауди!
Разговор с другом привел разрозненные мысли в порядок, позволяя откинуть воспоминания о Божене и двигаться дальше.
Так он и сделал. Сомнений не осталось. Впереди его ждали важные свершения, привычные обязанности, разбавленные будничной суматохой и больше никаких светлячков с их непостоянством и неопределенностью. К этому Клауд привык, к этому и возвращался. Направление было выбрано верно.
Витая в безмятежных мыслях, маг добрался до Катраса. С рассветом город медленно, но верно просыпался, наполнялся шумом и суетой. По улицам его стали ездить повозки, заполняющие торговые места и ряды лавок нужным товаром. Клауду пришлось проехать по самой оживленной улице, с ухмылкой слушаю крики зазывал.
– Ткани с золотой вышивкой, господин. Нигде таких больше не найдете...
– Артефакты на любой вкус...
– Свежая выпечка...
Казалось, ничто не могло надолго зацепиться за слух мага, привыкшего не обращать внимание на настырных торгашей.
– Почтовые открытки ручной работы.
На углу торгового ряда стояла женщина. Прямо перед ней на деревянной табуреточке лежали всего пару открыток. За них и зацепился взгляд мужчины.
– Тпр..., – Клауд остановил коня.
Через пару минут он держал в руках прямоугольную картонку с изображением дома в окружении розовых кустов. Маг сразу же вспомнил мать, что беспрестанно следила за бутонами роз и запрещала им с Энриетой к ним приближаться. А они, будучи не самыми послушными детьми, удосуживались ежедневно нацеплять на себя сотни колючек и обзавестись десятком царапин. Ох, как и причитала тогда их мать.
Эти воспоминания отозвались теплом. Маг словно перенесся обратно в детство, и ему даже почудилось, что легкий ветерок принес с собой далекий запах маминых роз.
Подъезжая к переправе, маг решил, что, добравшись до Итриса, обязательно отправит сестре открытку. На большее он пока не был способен. Хотя даже этот поступок можно было считать невероятным шагом. Шагом к примирению.
А ведь именно с Божены все и началось. Она ворвалась в мир Клауда, стала разрывать привычную рутину на куски, помогла принять смерть Ланды и возможно, именно из-за иномерянки он так спокойно думал о воссоединение семьи.
Маг вновь почувствовал боль в сердце. Оно словно твердило ему, что сейчас он совершает самую большую ошибку в своей жизни.
«Я не чувствую себя уверенно ни с кем, кроме тебя…» – пронеслось в голове Клауда, и он, не доехав до переправы десяток шагов, остановил лошадь. Внутри него происходил некий процесс, название которому он не мог найти. Но мужчина был полностью уверен, что необходимо прислушаться к внутреннему голосу. Чувство наваждения пошло трещиной и разлетелось на мелкие осколки. В какой-то момент с его глаз будто слетела пелена, и он рвано выдохнул:
– Что же я, арги меня задери, такое творю?
И, не оставляя себе времени на раздумья, повернул животное обратно и пришпорил его.
– Давай, малыш, покажи на что ты способен!
Глава 23 Коггарт
Божена Храм Дагморы разительно отличался от храма Ичини хотя бы тем, что являлся маленьким городом в городе: за высокими коваными ворота размещались десятки одноэтажных домиков, крыши которых напоминали осколки зеркал, блестящих в свете луны. А в самом центре, укрытое переливающимися зданиями, словно звездами, располагалось главное месяцеподобное строение. Храм Луны являлся настоящим небосводом Вальдавии.
Артемиус первым делом отвел меня к здешнему Проявителю. Тот, в свою очередь, совершенно не удивился ночным посетителям, однако радушия не источал. Седовласый старец Коггарт сонно зевнул, посмотрел на нас одним глазом, поленившись открыть второй, и махнул в сторону.
– Утром мысли чище, а голова пуста. Мы обязательно пообщаемся лично, госпожа Агинская, но чуть позже. Артемиус, проводи всех в гостевые дома. Ты знаешь дорогу.
Двери за Проявителем закрылись. Но надо сказать, что я совершенно не расстроилась, наоборот, чувство усталости и грусти навалились на плечи, заставляя тело тянуться к земле. Прекрасной альтернативой я сочла кровать.
– Рамия, ты не против, если я попрошу тебя разделись со мной жилище? – обратилась я девушке. Ее вымотанное лицо просияло, и она радостно согласилась, как и я боялась одиночества.
– Домиков хватит на всех, – подал голос Арт. – Говорю на тот случай, если вы боитесь стеснить обывателей. Служителей здесь не так уж много.
– Спасибо, – вымученно улыбнулась мужчине. – Но дело совсем не в том, что мы стесняемся, а скорее в том, что вместе чувствуем себя более защищенно.
– Здесь вы в безопасности, – начал Артемиус, но его перебил Айвер.
– Я побуду на страже, Божена. Вам с Рамией ничего не будет угрожать.
– Ай, а как же ты, – спохватилась девушка. – Ты и так в последнее время спал урывками.
– Рамми, я привык. И еще одна ночь мне не страшна.
Я окинула взглядом эту парочку и перевела взгляд на Арта, который хитро мне подмигнул. Видимо, не одна я заметила нечто почти незаметное. В свете луны щеки девушки отливали белизной, однако я почему-то была уверена, что сейчас на них горит румянец.
– Что ж, – друг Клауда прервал затянувшееся молчание, грозившее стать неловким. – Ничего не знаю, я пошел спать.
И мы последовали его примеру.
– Сутки?
– Да, – на меня смотрели очень виноватые глаза Рамии. Мне бы разозлиться, что время упущено зря, но я отчетливо чувствовала заботу в голосе подруги. – Я не стала тебя будить. Ты выглядела такой…
– Замученной? – предположила я.
– Безмятежной.
Я нахмурилась, а Рамия, дотронувшись до моего лба пальцем, легонько нажала, приводя меня в смятение.
– Я про это и говорю. Не было угрюмой складки между бровями. Ты спала сладко и спокойно. Без кошмаров.
И она
