Книга Месть в домино - Павел Амнуэль

Разумеется, Фридхолм обо всем договорился со старшим инспектором Стадлером по телефону. Американец не проявил энтузиазма, услышав о желании шведского коллеги провести кое-какие совместные следственные, а возможно, и оперативные действия. В аэропорту Фридхолма встретил лейтенант, назвавший, конечно, свою фамилию, которую Фридхолм плохо расслышал и не стал переспрашивать. В дороге он устал, он впервые пересекал океан, и однообразный вид голубой пустыни, над которой кое-где висели белые клубы облаков, навел на него тоску, хотя, по идее, все должно было быть наоборот: искристая водная поверхность, блестящие облака, ослепительное солнце — все звало восхищаться и должно было улучшить настроение даже у самого закоренелого меланхолика.

— Ваш отель «Новая Англия», — сказал лейтенант, посадив европейского гостя на заднее сиденье полицейского «форда» и сев рядом с водителем. — Оставите там вещи…

— Давайте, — сказал Фридхолм, — поедем прямо в управление или куда нужно — я хотел бы сначала обсудить дело со старшим инспектором Стадлером. Отдохнуть я успею. В конце концов, восемь часов в кресле — скорее отдых, чем работа.

— Как хотите, — неодобрительно отозвался лейтенант. — Боюсь, что в настоящий момент старший инспектор не сможет уделить вам время.

— Мы договаривались…

— Да, конечно, но возникли непредвиденные обстоятельства.

— Вот как? Что случилось?

— Вас интересует подозреваемый, этот русский… Бочка…

— Бочкарев, — нетерпеливо перебил Фридхолм.

— Да. В общем, он сбежал.

— Сбежал? — поразился Фридхолм. — Когда? Почему? Куда?

— Полтора часа назад. Куда — неизвестно, — сказал лейтенант. Машина свернула с федерального шоссе на широкую улицу, вдоль которой стояли трех- и четырехэтажные дома, окруженные небольшими (впрочем, кое-где и довольно обширными) садовыми участками. — Но это вопрос техники — найдем. Непонятно — зачем ему это понадобилось.

— Я хотел бы присоединиться к старшему инспектору Стадлеру, — твердо сказал Фридхолм.

— Как вам угодно, — недовольно отозвался лейтенант. Водитель, однако, продолжал вести машину в прежнем направлении. Видимо, лейтенант получил определенные инструкции, — подумал Фридхолм, — и не собирается их нарушать из-за прихоти заморского коллеги.

— Далеко ли отель от полицейского участка? — спросил он, смирившись с тем, что какое-то время придется провести в номере. Что ж, отдых действительно не помешает.

— Рядом, — сказал лейтенант. — Собственно, нужно только перейти улицу.

— Ах, ну тогда… — Фридхолм позволил себе расслабиться и обратил, наконец, внимание на дорогу. Улицы здесь были гораздо шире, чем в Стокгольме, а движение более интенсивное. И еще Фридхолму показалось, что небо в Бостоне было немного не таким, как дома, в Швеции. Пожалуй, он не смог бы точно определить, в чем состояло отличие — и там голубое, и здесь, и облака там были, в общем, такими же, и солнце точно так же то скрывалось за белыми подушками, то появлялось, ослепляя лучами, но все равно это было другое небо, и, не умея выразить свои ощущения словами, Фридхолм знал, что здесь и мысли должны течь иначе, и потому надо будет приложить все усилия, чтобы не поддаться влиянию Стадлера и все-таки поговорить с этим русским, когда его задержат. Возникшую паузу нужно посвятить изучению улик… если, конечно, ему позволят это сделать.

— Прошу вас, майор, — сказал лейтенант, когда машина остановилась перед входом в отель — это было здание, построенное, скорее всего, в конце XIX века, приземистое, с колоннами, шесть этажей с балкончиками в каждом номере, дом вполне в европейском стиле, какие можно увидеть и в Стокгольме, ничего специфически американского, кроме, понятно, звездно-полосатого флага, свисавшего с длинного древка.

— Где, вы говорите, участок? — поинтересовался Фридхолм.

— Напротив, видите белый дом? — лейтенант кивком показал направление. Дом был действительно белым, но не с большой буквы, а совсем даже с маленькой — длинное, в квартал, двухэтажное здание без архитектурных изысков, просто коробка с окнами, такие дома строили для полицейских отделений во многих странах Европы, Фридхолму почему-то казалось, что в Штатах, где все делали по-своему, не пошли по этому пути, но, оказывается, и здесь не избежали стандартизации — впрочем, может, именно отсюда стандартизация и пошла?

— Отлично, — сказал Фридхолм. — Я оставлю чемодан, и вы проводите меня к старшему инспектору. Идет?

Лейтенант нахмурился, но промолчал.

На то, чтобы зарегистрироваться, получить ключ от номера и бросить чемодан в шкаф, у Фридхолма ушло двенадцать минут. Когда он вернулся к машине, лейтенант сидел рядом с водителем в той же позе, в какой Фридхолм его оставил. Должно быть, за это время он все-таки успел получить новые инструкции, потому что, увидев Фридхолма, вышел из машины, спросил «Все о'кей?» и, не дожидаясь ответа, пошел вдоль тротуара в направлении пешеходного перехода, до которого было довольно далеко — метров сто или больше. Все-таки масштабы в этом городе не такие, как в Стокгольме, — решил Фридхолм и поплелся за лейтенантом, ощутив вдруг необыкновенную усталость, будто организм только сейчас вспомнил о том, что восемь часов болтался в пустоте над облаками, а до того работал, изучал показания, осмысливал не очень понятную, но важную информацию, а после приезда мчался в машине и пытался понять разницу между небом Европы и Америки.