чудо. Я вытирала слезы об его рубаху, слыша кислые голоса:
- Все ерунда, расходимся. – послышались разочарованные голоса. Кто-то смеялся.
- А как же твоя навь? - прошептала я, чувствуя как железные когти натягивают на мне одежду.
- Ее больше нет. Я успел выскочить, правда, пришлось постараться, - заметил кот, вздохнув с сожалением. – У меня, как у кошки девять жизней.
- Неправда, - послышался голос яги. – Уже четыре! Ну, если считать эту, то три!
- Ты теперь без нави? – спросила я, глядя на самый обычный дуб. – И поэтому нет ломбарда. А у меня там, между прочим, зарплата лежит! Только о себе думаешь!
- А я думал, что ты скажешь, что очень рада меня видеть,- обиделся кот. О, если бы он знал, как я ему рада!
- Рада, - проворчала я. А меня резко дернули вверх и поцеловали.
- Что с навью делать будем? – спросила яга, скрипя своей ногой и шелестя лохмотьями. И тут кот погрустнел.
- Нет ее больше, - произнес кот, хмуро глядя на присутствующих. – Нет, ну создать я ее могу… А дальше?
Он повел рукой, а все очутились в тумане. Кроме тумана вокруг не было ничего. Не было железного столба, не было древних цепей, черепов. Не было ничего. Казалось, что вокруг просто мглистая пустота.
- Все, что нажрато непосильным трудом, - причитал кот, глядя себе под ноги, где еще несколько часов назад из травы зловеще зыркали черепа. – Я же их всех по именам знал!
- А ты восстановить не можешь? Магией? - спросила я, привыкнув, что кот и не такое вытворял.
- Мог бы, восстановил, - вздохнул он. – Все, прежняя навь свернулась. Это уже новая…
- А, - протянула я, сочувственно гладя кота. Жалко. Мне ужасно хотелось ему помочь…
- Ну, я посмотрю у себя, - вдруг заметил Болотник. – Может, парочку подкину.
- Так это не мои, - возразил кот, пиная дымку.
- Траву я тебе посажу, лес выращу, - присматривался Леший, тут же отвлекая внимание на себя. – Тебе как? По мрачнее? Или жизнерадостней? Гуще? Жиже?
- А можно такой, как было? – мрачно спросил кот.
- А какой был? - спросил Леший, расхаживая по пустоте. – Я уже не помню. Ты никого сюда не пускал.
О, как! А меня, значит, пустил… Ничего себе!
- А я что? Помню? – снова нахохлился кот. – И столба нет. Лезть некуда. А он мне как память дорог…
- Ну еще бы, пожертвовал своей навью ради всех, - перешептывались остальные. – Можно и потерпеть кошачьи капризы.
- Я – не привередливый, - вздохнул кот, разбивая ударом руки туман. Тот обвился вокруг его запястья, что рассеяться.
Они с лешим отошли, а под ногами стала появляться жухлая трава. Я начинала успокаиваться.
- Ну как? – отряхнул руки Леший, а вокруг нас шумел мрачный лес. Я разницы не видела. Лес действительно выглядел гиблым и зловещим. Все, как нужно! Вполне атмосферненько.
- А вот этой травинки, - прищурился кот, глядя под ноги. – Здесь не было! И на том дереве было не четыре тысячи сорок шесть листиков, а сейчас три тысячи двести восемьдесят один!
Ого!
- Кот, - прошипела я. – Прекрати. Ну, пожалуйста. Для тебя же стараются, пушистая вредина!
Я провела рукой по его груди, радуясь, что могу это сделать! Он жив. А остальное – мелочи.
- А куда они денутся, - заметил кот, осматриваясь по сторонам. – Я пожертвовал своей навью, чтобы спасти их. Им бы сразу конец пришел от железной иглы. Так что тут…
Послышался шелест, а перед нами появился болотник с мешком.
- Вот! – высыпал он черепа и кости. – Прямо, как новенькие. Отлично сохранились в болоте.
- Спасибо, - благодарила я вместо кота. – Мы сами разложим.
- У меня тоже где-то черепа завалялись, - зашамкала яга. – Кажись, вспомнила где!
Она исчезла, а остальные тоже стали вспоминать про черепа и кости. Все это напоминало обустройство молодоженов в пустой квартире. Только не миксеры – тостеры-ковры, а жухлая трава и черепа.
- Гляди, че припер, а? – похвастался Соловей, таща за собой что-то большое. – Камень! Украл, ибо плохо стоял. Нет, ну а что? Все себе!
- Направо пойдешь… - прочитала я, глядя на тот самый легендарный камень.
- А мне он зачем? – спросил кот. – Чтобы я на нем сидел? Я как об него когти с противным лязганьем точить буду?
- Ладно, забираю обратно, - выдохнул Соловей. – Мне нужнее!
Он исчез вместе с камнем.
- Может, дуб? –спросила я, вспоминая стихотворение. – Ну, вместо столба? И цепями его красиво золотыми…
- Цепи я дам, - произнес Кощей, осматривая ремонт. Работы шли полным ходом. Ягиня притащила груду желтых черепушек и высыпала. Потом схватила одну из кучи и удивилась: «А ты как сюда попал? Я же тебя обыскалась! А ты вон, где, оказывается!». Черепа остались все, кроме одного. Мне до сих пор интересно, кто это был. Но яга уже исчезла с черепушкой, чтобы тут же вернуться.
Огромный дуб рос прямо на глазах. Толстенный, шелестящий серыми листьями, он выглядел, как небоскреб посреди пустоши.
За нами послышался звон цепей. Рыжеволосый богатырь с легкостью тащил огромные цепи.
- Левее, правее, - командовал привередливый кот. И в чем-то он был прав. Никто кроме самого жадного кота на свете не пожертвовал своим домом, чтобы спасти всю Навь.
Цепи, словно гирлянды висели на дубе.
- Ну, помогли, чем могли, - выдохнула яга. – Детишек делайте сами!
Я не успела поблагодарить и возмутиться одновременно, но яга махнула рукой: «Да знаем мы уже все! Мы че? Кота впервые видем?!».
Соседи стали возвращаться к себе, а кот прижимал меня, что-то ворча себе под нос.
- Это – не мои черепа! – произнесла уязвленная кошачья гордость.- Я их не ел! Так что они незаслуженные.
Огромная груда черепов, которыми скинулись добрые соседи так и лежала не разобранной.
- Слушай, - утешила я кота, который нервно тискал меня, словно мы давно не виделись. – Ну на них не написано, что они не твои… Таблички нет… Все будут думать, что они твои… Гляди, какой ты кровожадный… Придет очередной Иван Царевич, посмотрит и обратно деру даст. Ты сам говорил. Мы продаем и придумываем
