class="p1">***
Первые лучи солнца окрасили розовым цветом воды речушки Лзаа, и через секунду на чужом берегу послышался топот копыт, конское ржание и побрякивание амуниции. Враги особенно не скрывались. И с чего бы? Они разделались с полусотней Септимия, а разрушенные мосты должны были навести их на мысли о боязливых людишках, которые стремятся избежать схватки.
Рем в своем убежище скорчился, обняв руками колени и накрывшись плащом. На данный момент ему хотелось стать как можно меньше, чтобы чертовы эльфы его не заметили. Как будто они могли рассмотреть его сквозь серый камень моста!
Вражеский отряд приближался, слышался разговор по-эльфийски с характерным шипящим пришептыванием - особенности мутировавшего речевого аппарата давали о себе знать. Рем немного подтянул свое знание языка тьялери за время общения с Эадором, и потому смог понять, что враги радуются тому, что хотя бы этот мост уцелел.
Не без злорадства Аркан подумал о карауле на той стороне - эти точно не проспят! Тварям уже готовится жаркая встреча. А он, Рем, в этой встрече не поучаствует. Есть дело поважнее.
Дождавшись, когда топот над головой утихнет и мост перестанет содрогаться под шагами неприятеля, Рем Тиберий Аркан выглянул наружу. Не было видно ни души.
Подтянувшись на руках, он выбрался на берег и трусцой побежал в сторону обугленного леса. От запаха гари першило в горле, тут и там еще тлели угли и багрянцем поблескивали искры. Вообще-то лесные пожары длятся не день и не два, если их не тушить... А этот - глянь-ка, прекратился за неполные сутки. Что-то с этим лесом было нечисто.
С другой стороны - это был эльфийский лес, по крайней мере раньше, и какое чародейство остроухие применяли для охраны своих зеленых угодий - одному Богу известно.
Путь предстоял неблизкий, и поэтому Рем старался беречь дыхание. Как в военном лагере все дороги ведут к Форум Игнис, так и в этом лесу было заметно общее подчинение тропинок и дорожек одной системе: радиально сужаясь они направляли шаги путника к серой глыбе одинокой горы, стоящей посреди долины.
Сначала Рем опасался, что ему придется многие версты добираться до отрогов гор, виднеющихся на горизонте, но потом понял - его цель именно там, внутри этой мрачной возвышенности.
Ни одного монстра, фомора или измененного чудовищной магией эльфа молодому Аркану на пути не попадалось. Либо ребята Разора хорошо поработали здесь во время рейда, либо пожар сделал свое дело... А может быть, они все сейчас были вместе с Фангалом - штурмовали позиции вольной компании . Рем с ужасом подумал, каково это - вернутся и найти там то же, что случилось с полусотней Септимия.
Он прошагал около четырех верст по безжизненному лесу, и гора уже была совсем близко, когда наконец услышал нечто, отличающееся от поскрипывания обгорелых ветвей и хруста углей под ногами. Это было что-то среднее между мяуканьем котенка и повизгиванием поросят. И этот звук раздавался где-то впереди, явно на пути к цели аркановского похода.
Рем вынул палаш из ножен и осторожно зашагал вперед. Пробираясь между обгорелыми стволами деревьев, он вышел на опушку и замер.
Его глазам предстал лагерь - или стойбище. До этого Рем Тиберий Аркан вообще никогда не видел жилищ фоморов. Да и сами фоморы до эльфийской эпопеи были чем-то далеким и страшным, из бабушкиных сказок про бабайку и чудо-юдо. А теперь вот они - непонятные нагромождения из тряпья, шкур, жердей и костей каких-то крупных животных. И кто-то там копошился!
Рем присмотрелся получше и замер в нерешительности: между жилищами ползала и суетилась фоморская мелочь! Детеныши, ребятня разных форм и размеров. Черт знает, как нужно было к ним относится, но пройти дальше было необходимо, и при этом рубать их в капусту палашом Аркан был явно не готов.
Всё же, достав клинок, парень двумя короткими движениями вырубил себе длинный крепкий дрын, очистил его от обуглившихся веток, и вооружившись таким образом, вышел из-под сомнительной защиты сгоревшего леса.
По предварительным расчётам от стойбища до горы было с версту, и эта верста показалась Рему Тиберию Аркану самой длинной в его жизни! Что бы там ни говорил молодой аристократ Эадору об убийствах котят во благо жизни и здоровья людей - он и представить себе не мог, что будет направо и налево охаживать здоровенной жердиной маленьких фоморчиков, которые проявят завидное упорство в попытках сожрать его.
Эти бесенята кидались прямо под ноги, стараясь повалить на землю и задавить массой, или размахивали непомерно длинными конечностями, мечтая оцарапать, а один из них - с мощными ногами, нацелился, видимо, разбить Рему голову, обрушившись сверху в гигантском прыжке. Парень вовремя пригнулся, пропустив прыгучего мутанта над собой, и огрев вдогонку дрыном.
Тут о гуманизме и речи не шло - нужно было дойти и выжить! Да и применимо ли понятие гуманизма к потомкам тех, кто только и делал, что питался людьми и плодами их трудов? Но сам факт - бить дубиной детей - это просто вгоняло в прострацию.
В какой-то момент всё закончилось. Просто ни одна мелкая тварь больше не пыталась распотрошить парня, и утоптанная пыльная земля сменилась твердым камнем. Два отрога горы образовали что-то похожее на коридор, в конце которого темнел вход в пещеру.
Аркан замер в нерешительности, а потом тряхнул головой, отставил в сторону жердь, достал факел, и, высекая искры огнивом, проговорил: “...Огради меня, Боже, силой чистого и животворящего Твоего Огня, и сохрани меня от всякого зла...”
Взяв в одну руку факел, а в другую - палаш, Рем Тиберий Аркан шагнул под темные своды пещеры.
***
С каждым шагом атмосфера в пещере становилась всё более гнетущей. Вроде бы ничего и не происходило, но Аркан кожей чувствовал - ОНО близко. По спине бегали мерзкие мурашки, лоб покрывала испарина, а колени становились тяжелыми, как в детстве, когда оказался один на один с сорвавшимся с цепи волкодавом.
И наконец он дошел до черты. Черта была намалевана красной краской на каменном полу, и продолжалась на стенах и потолке, образуя неровную окружность. Рем уставился на нее, а потом пожал плечами и шагнул вперед.
- Ты перешагнул черту, смертный! - эхом по пещере разнесся гулкий голос.
Рем сначала оторопел, а потом коротко рассмеялся, сбрасывая нервное напряжение, и сказал:
- Да ладно! Кто бы мог подумать!
