меня денег для тебя.
– Ну, хоть чуть-чуть! – крикнул мальчишка и топнул ногой по луже, вода из которой брызгами долетела до чистых наглаженных брюк.
Ладислав не до конца понял, что было дальше. В его память врезался кадр с незнакомцем, с его недовольной физиономией, зависшей над неподвижным телом ребенка. Стерев с руки кровь белоснежным платком, мужчина поправил галстук, причесал волосы.
Однажды отчим Карел сказал: «Чем младше дети, тем больше они нуждаются в помощи». Ладислав согласился – а ведь его и самого в школе обижали старшеклассники, но сейчас он не мог найти в себе смелости заступиться за ребенка – этот взгляд мужчины одновременно яростный, как у хищника и холодный, как лед, полный и власти, и воли, точно повелевал оставаться на месте.
Мужчина резким движением отбросил в сторону платок.
– А тебе чего нужно, пацан? – спросил он у Ладислава и немного подался вперед. – Это твой дружок?
– Нет, что Вы, пан, – он невольно вжал голову в плечи и отступил.
– Придурок, – произнес незнакомец не громко, но достаточно, чтобы его расслышали, и пошел своей дорогой.
Ладислав отвернулся и сделал несколько неуверенных шагов, затем сорвался и побежал. До самого дома ему чудилось, что тот мужчина гонится следом. И хоть он подозревал, что это не так – был слишком напуган, чтобы остановиться и проверить.
Он вернулся на то же место на следующий день. Мальчика не было. Единственным подтверждением, что вчерашний инцидент имел место быть, служил запачканный кровью платок. Поднимая его, Ладислав услышал приятный запах терпких духов. До конца не понимая зачем, он решил оставить эту вещицу себе.
* * *
Отчим Карел Дворжак неизбежно старел. Его хозяйство, не получая должного ухода, медленно угасало. Приемыш помогал нехотя – ему претил забой скотины как обухом топора, или молотом, так и с помощью ножа и арбалета – он считал, кровопролитие допустимо лишь тогда, когда неизбежно.
Однажды юнец узнал, что в Азии практикуют усыпление свиней с помощью обычной палки. Подбадривая, отчим подтвердил, что этот способ наименее болезненный для животного – как принудительное погружение в сон. А сон не бывает неприятным. С той поры оба использовали только этот метод.
В старших классах Ладислава увлекла биология, в частности – анатомия живых существ. Помимо этого, он так же увлекся одной из одноклассниц – Линнет Травиновой, послушной и застенчивой, тоже из небогатой семьи. Только перед выпускным он решился предложить ей пойти вместе на вечеринку. Из вежливости она взяла 2 дня на раздумья, после чего отказалась.
Сразу после школы он попал в армию. У людей в военной форме была иерархия иного рода, нежели у гражданских – не по социальному статусу, а по рангам. Это позволило Дворжаку моментально подняться в собственных глазах. Подписывая контракт, он думал лишь о том, как бы поскорее убраться из дома отчима и переехать в дом своего настоящего отца на улицу Рогожника.
Ему то и дело вспоминалась давняя роковая встреча с незнакомцем, похожим на отца. Теперь Ладислав точно знал: он готов «повзрослеть», даже если для этого придется ударить ребенка.
Глава 30: Секрет
Петру он встретил на одной из офицерских вечеринок, которые изредка устраивало начальство в качестве коллективных мероприятий. Девушка, выделявшаяся среди прочих своими пышными формами, сразу ему приглянулась. Он весьма удивился, когда она ответила взаимностью.
Ладислав представился сыном одного из высокопоставленных чинов, что было правдой лишь отчасти и когда-то давно. Возможно, это и послужило причиной ее столь бурного интереса к его персоне. Они стали еженедельно встречаться, когда у парня наступал выходной. В конце концов, его сложная система обмана дала результат: Петра согласилась переехать из своей съемной квартиры в его новый дом на Рогожника. С того момента Ладислав решил быть с ней полностью искренним и никогда ее не отпускать.
Однако, вместе прелестей совместной жизни, Петра познала иное: как любой собственник, ее возлюбленный страдал от патологической ревности. В какой-то момент ей это надоело, и она попыталась сбежать, но он, отшучиваясь, возвратил ее насильно домой.
Убежденный в том, что так будет лучше для их отношений, Ладислав все чаще отправлялся на службу, запирая входные двери на ключ.
В целом, открытых угроз он никогда себе не позволял – они были не в его стиле. И нельзя сказать, что Петра его не любила, тем не менее, вскоре она ощутила себя заложницей. Их отношения – точно ящик Пандоры, внутри которого находится разрушительное неизведанное. Она боялась Ладислава, хотя и не до конца понимала почему.
Вначале 88-го пронеслись слухи о грядущем расколе страны, из-за чего прикомандированные в Словакию чехи спешили вернуться на родину, дабы не лишиться рабочего стажа и пенсии. Командироваться в Словакию теперь никто не хотел.
Спустя пару месяцев Дворжака вызвал к себе начальник.
– В местном штабе появилась вакансия, мы намереваемся направить туда Вас. Работа не пыльная, нормированный график, дежурства раз в месяц, и с повышением проще, – он перечислял достоинства, не отрывая руки от стола. – Ну, что скажете?
– Звучит заманчиво, – ответил Дворжак. – Что для этого требуется?
– Отправиться в командировку в Словакию в составе приданных сил.
– На сколько?
– 3 месяца.
Больше Дворжак уточнять ничего не стал. Петра, услышав эту новость, обрадовалась. Она долгое время вынашивала план идеального побега, и это был ее шанс.
Наутро она проводила его на вокзал.
– Приеду, и начнем наконец-то нормально жить, вот увидишь, – сказал напоследок Ладислав, после скрылся за закрытой дверью тамбура. Наблюдать за ним в окно уходящего поезда она не стала.
Последнюю ночь 3-месячной командировки Дворжак провел бессонно глядя на звезды. За все это время Петра ему не писала и не звонила. Интересно, почему? Он вспоминал слова, которые она произнесла еще в начале их отношений: не важно, насколько далеко мы друг от друга, ведь если мы одновременно посмотрим на звезды, наши взгляды соприкоснутся.
Утром начальство подписало ему рапорт на месячный отпуск, по истечении которого следовало продлить контракт и получить долгожданное повышение. Ладислав наконец-то поверил в свое счастье, ведь впервые у него было все: и семья, и работа. Однако, вернувшись на родину, он застал свой дом пустым. Петра исчезла вместе с вещами. На столе осталась лишь краткая записка: «Не ищи», но эти слова он принял, как вызов.
Так и не осознав причин, по которым она ушла, он потратил почти неделю на опрос соседей. Одной поздней ночью он заглядывал к ним в окна, подозревая, что Петра могла спрятаться где-то рядом. Безрезультатно. Возвращаясь в свой пустующий дом, он
