но такая тяжелая, что от неё даже дышать трудно.
Чувствовала, что новинки в виде магии у меня сейчас нет. Куда делась? Исполнила моё желание и исчезла? Пусть катится, ещё и плюнуть надо ей вдогонку.
Боги милосердные, как же мне плохо… я так хочу пить и есть, от голода и жажды кружится голова, поэтому комната вращается, хоть я и лежу на постели. Так! Это не моя постель! Где я тогда?
Разум мудро подсказал, что подскакивать и вставать при таком головокружении лучше не надо, так что я всё наблюдала с кровати. Пол покрыт потёртым ковром, стены светлые, правда, вернее даже сказать не стены, а ширмы. Их было три, а изголовье моей кровати стояло у стены. Сверху солнечный свет, так что надо мной окно.
И кто-то ещё тут есть? Я в госпитале, да?
— Я очнулась, — на всякий случай возвестила целителей я.
Одна из ширм отодвинулась, а потом словно из воздуха тут же материализовался старик приятной наружности в белом халате. Ангел, кстати. Он быстро отсканировал меня взглядом, жалостливо вздохнул и начал расспрос:
— Как самочувствие? Голова кружится? Магии нет? Есть, пить хочешь?
— Жить можно, да, да, да, — ответила я. Он очень правильно все мои ощущения перечислил.
— Ясно. — Ангел наградил меня сочувственной полуулыбкой. — Мисс, мы уже вызвали магического врачевателя, скоро он прибудет.
— А зачем магический врачеватель? Что вообще произошло такого из-за чего я тут? — искренне недоумевала я. — Нет, но всё же было нормально, я просто потеряла контроль, перетрудилась, с кем не бывает?
— Со всеми магами было, — кивнул доктор. — Однако, по словам вашего куратора магия у вас проснулась вчера, в этом случае магическое истощение весьма опасно, нам необходима профессиональная консультация.
Из всего этого я выделила только самое ненавистное мне слово.
— Вы уже известили моего куратора?
Ох, что-то мне ещё больше плохо стало. Чую, ничего хорошего от Мирона ждать не придётся, впрочем, как и всегда. Опять будет меня высшими зомби пугать? Будет рычать?
— Да, он так же просил передать вам, что, возможно, наведается в ближайшее время.
Я отрешённо кивнула, а потом опять задала вопрос:
— Долго меня тут держать будут?
— Это уж, сколько скажет врачеватель, — пожал тощими плечиками ангел. — Я распоряжусь, чтобы доставили обед. Кстати, к сожалению, вас навестить никто из друзей не сможет, это доступно только куратору.
— А его не пускайте, ладно? — попросила, поморщившись. Кто такие правила придумал?
— Даже если придёт, и как же мне его остановить? — полюбопытствовал доктор, усмехнувшись. — Всей школе известно, кто курирует вас и Андриана Сатанора. И всем известен его нрав.
— Скажите, что я умерла.
— Он же некромант. Это наоборот его воодушевит, ведь он обещал в течении двух часов заглянуть к вам. Цитирую: «Если понадобится, то ждите. Однако не рассчитывайте».
— Тогда скажите, что у меня непереносимость энеш-тошерн.
Отчасти так и есть.
— Гм, этот диагноз даже у ангелов, — пробубнил доктор. Хм, он мне нравится, понимающий. — Скажу, что вы слабы и спите, но не обещаю, что могу его не пустить к вам.
— Спасибо и на этом, — искренне поблагодарила я. До моего слуха донеслись торопливые шаги, только потом я увидела гостя. Увы, это не Риан, которого сюда и не пустят.
— О, а вот и другой посетитель. Добрый день, мистер Тэйн.
— Добрый, — на ходу кивнул дроу. — Оставьте нас, пожалуйста. У меня важная информация для мисс Роуз.
— Конечно, — без обиды согласился старик и неторопливо вышел, простившись со мной кратким кивком.
Учитель дождался, пока доктор выйдет и устало посмотрел на меня.
— Ну, горе ты моё рыжее, мисс Роуз. Догадываешься, что на уроке случилось?
— Перенапряжение?
— Ты почти права. Я провёл небольшое расследование и выяснил, что в этом виновата парочка Изабеллы и Ройена.
Я изумлённо моргнула. Каким боком эти тут притёрлись?
— Оба использовали на тебе заклинание Хаоса. Сеавирон выбыл сразу, поскольку растерялся, а ты успела начать использование магии, и в итоге под щитом начался шторм. Эти мерзавцы отлично постарались, так что меня не удивляет то, что ты не могла усмирить выпущенную силу. Учитывая твою неопытность, ты отлично справлялась со сдерживанием стихии, даже щит не снесла, но изрядно его потрепала. Потом я понял, что тут что-то не так и пошёл к тебе. Не думай, что это было легко, так что не спеши меня забрасывать обвинениями на тему «могбыираньше». Добравшись до тебя, я решил, что ты вскоре уже перестанешь контролировать магию совсем, поэтому только «выключил» тебя.
— То есть это из-за вас я потеряла сознание, — поняла я.
— Иначе ты бы полностью себя истощила, пойми, не было другого выхода, — начал было оправдываться смутившийся дроу, но я его остановила.
— Ничего, просто я уже думала, что стала тряпкой.
— О, нет, Роуз, ты алмаз покрепче своих одноклассников. Поправляйся, до свиданья.
— До свиданья, — механически ответила я, но мысли у меня были далеко.
У меня такое ощущение, словно они с Сеавироном и Кшиштофом знают обо мне куда больше, чем говорят. Взять как аргумент то, что учитель иллюзий показал мне моих родителей. Думала, я забыла, как они выглядели, а потом оказалось, что я помнила каждую черту их лица. Именно такими их показал Кшиштоф. Почему я заплакала тогда? Потревоженные раны могут болеть больше, чем ранее.
Но если забыть про боль… откуда он знает, как они выглядели? Был знаком лично? Но как такое возможно? Вопросы, вопросы, вопросы, а ответов нет.
От их количества у меня болит голова, а в груди продолжает ныть дыра, которая только начинает восстанавливаться возвращающейся магией. К сожалению, магия не сможет залечить мои другие шрамы.
Сейчас я рада, что никого в палате нет, смогу хоть подумать и осмыслить всё.
Я лежала неподвижно, глядя в потолок. Сколько я так провалялась? Два часа? Две минуты? День или вечность?
Ужасное физическое и душевное состояние растягивали время, словно наслаждаясь моими муками.
Родители… нас разлучили.
Клан… нас разлучили.
Мои нынешние друзья…
Нет! Не могу думать о том, что потеряю кого-то ещё.
От грустных мыслей спас явившийся врачеватель. Думаю, пару ран он мне подлатал одним своим приходом. Что ж, я благодарна ему, ибо если бы я продолжила вспоминать потери, то разрыдалась, подобно маленькой напуганной девочке. Всегда есть те, кто меня ненавидели. На Земле это были вредные одноклассницы. В клане это были Шалфей и её подружки-курицы. Пусть к самой красавице я и поменяла точку зрения, но остальных трещоток всё так же презираю.
А сейчас меня ненавидят самые опасные обитатели Вапирона. Энеш-тошерн, которые на самом деле оказались монстрами, как и
