очень вежливо прошу, вновь стыдливо опуская взгляд вниз.
– Я уже.
Поднимаю голову и непонимающе смотрю на него.
Ой.
– Беседа с вами – часть моей проверки, – подтверждает мои худшие опасения Аниш, затем обводит дом спокойным взглядом. – Даярама ушел в сторону подсобных помещений. Куда можно пойти, чтобы не столкнуться ни с кем?
Ни с кем?..
А может, туда не надо?..
– У нас есть тренировочная площадка, на которую не выходит ни одно из окон, – совсем тихо произношу я, скрыв почти все лицо за веером.
– Веди.
Веду.
За что ж мне все это?!
Глава 20
Как стать полезной для владыки и понять свою силу
С чего-то вдруг вспоминается его тягучий взгляд из-под подола моего платья… прикосновения его языка к разгоряченной коже…
Щеки, за что?! ЧТО Я ВАМ ПЛОХОГО СДЕЛАЛА?!
– Мы пришли, – констатирую факт, стараясь не смотреть в сторону Аниша.
– Кто здесь обычно тренируется? – начинает он расспросы.
– Неха, наша управляющая. Она неплохой боец, но, конечно, не соперница господину Второго Дома, – поспешно добавляю, понятия не имея, насколько сильно закапываю себя: такие сравнения недопустимы.
Это как мышь сравнивать с ядерной бомбой. И плевать, если мышь – радиоактивная и вообще СуперМаус со способностями Халка! Это не имеет значения. Вслух способности управляющей простого дома и Проклятого Клинка лучше не сравнивать…
Но я уже ляпнула лишнее, так что понятия не имею, чем мне это аукнется.
– Я бы скрестил с ней клинок, – без каких-либо эмоций произносит Аниш, – но вряд ли это возможно.
– Я тоже думаю, что это невозможно, – облегченно выдыхаю.
– Тем не менее вы упомянули о ней. Это та женщина, что встречала нас у входа, а затем ушла вслед за Даярамой?
Так вот куда она делась… это хорошо: мелкий паршивец может доставить нам кучу проблем – за ним нужен глаз да глаз.
– Верно. Это она, – киваю.
– Кто обучил ее мастерству убийства? – звучит следующий ровный вопрос.
И кто бы мне сказал, с чего Аниш решил, что Неха раньше убивала? Я такого точно не говорила.
Моя управляющая умеет отлично заметать следы – так откуда?..
– Неха не мастер убийств, она лишь…
– Аша, – прерывает меня Аниш, а его взгляд отсекает всякую возможность увильнуть от ответа.
Уж больно он безразличен к моим личным секретам и холоден по сути…
Никакого намека на прежнюю романтику.
– Ее обучил мой отец. Мой настоящий отец, – отвечаю правду, отворачиваясь.
– Кем он был?
Ни тебе «извини, что лезу в твои дела», ни «я понимаю, тебе может быть больно – я не хотел ворошить твое темное прошлое».
– Я не знаю. Никто не знает – даже Сандар. Это произошло во время войны, а мать давно умерла, так что спросить не у кого, – отрезаю сухим голосом.
– Кто-то должен знать: вы были приняты отчимом как родная дочь, а слухи о вашем происхождении до сих пор не заполонили Галаард, – бестактно замечает Аниш.
– Наш Дом не являлся Великим. С чего бы кому-то лезть в наше прошлое и тыкать пальцем в мою сторону? – «искренне» недоумеваю.
– Я не люблю, когда меня принимают за дурака, Аша, – неожиданно произносит господин Второго Дома. – О вашем происхождении не ходило слухов, потому что господин Сандар скрывал вас от чужих глаз. Мне известно, что вы почти не покидали дом до своего семнадцатилетия.
Черт.
А он подготовился…
– Пусть так, но я всего лишь вторая дочь. Наследницей рода Гаварр до недавних пор была Лила, моя старшая сестра. Не вижу ничего дурного в том, что она была на виду, а я в тени.
– Интересное у вас понятие «быть в тени». Как много вылазок за пределы родных стен оно предполагает? – продолжается обстрел бездушными вопросами.
– О чем вы?..
– О ваших побегах до моего дома, разумеется. – Аниш чуть наклоняет голову, заглядывая в мои глаза. – Или я был не единственным, кого вы посещали, будучи «в тени»?
Какой он умный! Твою мать, какой он умный!!!
Припер меня к стенке и даже усилий особых не приложил…
– Своей целью я выбрала недосягаемую величину, чтобы всю жизнь мне было к чему стремиться. Прошу прощения, если этим оскорбила вас. – Я склоняю голову, ощутив прилив злобы, отлично сводящей на нет все слабости тела.
– Не оскорбили: заинтересовали. И давно вы меня навещаете? – задает следующий вопрос Аниш.
– Сколько себя помню, – отвечаю как есть.
Сколько это тело помнит – столько и навещаю.
– Кто рассказал вам обо мне?
– Предполагаю, мама.
– Предполагаете? – переспрашивает Аниш, взгляд которого становится сосредоточенным.
– Я этого не помню. Потому предполагаю. – Отвожу глаза.
– А если перестать лукавить?
– Мы с отчимом не в лучших отношениях! И вряд ли он стал бы делиться со мной своими мыслями о господине Второго Дома – да еще и в такой форме, что маленькая девочка после этих разговоров умудрилась влюбиться в вас, совершенно вас не зная! – чеканю, глядя на Аниша с холодом. – А больше мне общаться было не с кем!
– Согласен, неродной отец в таких делах – не лучший советчик, – кивает тот, абсолютно проигнорировав мой легкий срыв. – Итак, ваша мать отзывалась обо мне лестно? Интересный факт. Когда, говорите, она умерла?
– Шесть лет назад.
Продолжаю тихо кипеть. Потому что не говорила я ему об этом! И он в курсе!
– Шесть лет назад? – переспрашивает Аниш с абсолютно непроницаемым лицом. – Еще интересней…
– Каким еще секретом семьи я должна поделиться, чтобы насытить ваш интерес? – бросаю ему, не сдержавшись.
– Верно… за свою честность вы заслуживаете награды, – кивает господин Второго Дома, после чего подходит ко мне вплотную и бесцеремонно вынуждает запрокинуть подбородок, направляя мои губы себе навстречу. – Хорошая девочка, – мягко произносит он, а я едва не реву от досады: ну почему это тело счастливо от простой похвалы?!
– Вы не можете… здесь… – выдавливаю из себя, борясь с проклятой оболочкой, готовой растечься благодарной лужицей.
Он не может брать меня, где ему вздумается, и целовать, как ему хочется!
Да будь здесь Кама!..
Твою ж… я ведь сама отправила его к Сатишу…
– Ты права. Прежде чем я сделаю это, мне нужен еще один ответ, – звучит голос Аниша.
Поднимаю закрывшиеся было веки и с недоумением смотрю на него.
Чего-сь?!
Я ж не напрашивалась сейчас…
– Как хорошо ты владеешь своим клинком? – спрашивает Аниш, глядя в мои глаза.
– Он для самозащиты… – выдавливаю растерянно.
– Хорошо, сформулирую иначе, – соглашаясь с расплывчатостью собственной формулировки, произносит Аниш, на лице которого не содрогается ни один мускул. – Ты убивала кого-нибудь?
Что будет, если я совру?
Это тело забирало чужие жизни.
