– Принести одеяло? – спросил Марк, привставая.
Николь махнула ему рукой и заговорила ровным голосом:
– Пока тебя не было, я нашла у себя в книге письмо.
Повисла пауза.
– Сперва я не поняла, что это. – Николь отвернулась, не в силах смотреть на Марка. – Его написала Сильвия.
Он на секунду замешкался, и Николь внимательнее посмотрела на него.
– Чудесно, – сказал Марк, но что он чувствовал, Николь не знала.
Она рассказала, что Сильвия, целая и невредимая, жила в Париже, а Лиза переехала к родственнице, Алис Брошар, в Лангедок.
Николь сперва хотела рассказать про возвращение Сильвии, но вдруг склонила голову, спрятавшись за волосами, и придержала язык. Через секунду она посмотрела на Марка и улыбнулась:
– Сильвия написала, что им удалось продать магазин. Они вернулись во Францию, будут жить на проценты. Она говорит, что они ждали меня.
Николь протянула к Марку руку. Она солгала. Это могло все изменить и убрать из их истории, или же из мыслей Марка, Сильвию.
– Она помолвлена с французом. Неким Пьером.
Марк опустил голову и промолчал. У Николь скрутило живот. Марк вернул ее к жизни, спас, а Сильвия прекрасно чувствовала себя во Франции. Вернуться будет сумасшествием. К тому же Марк отрицал их роман. Николь не сделала ничего такого.
– Сильвия пишет, что познакомилась с этим французом в Ханое и он сделал ей предложение. Должно быть, во Франции она в безопасности.
– Наверное, все к лучшему.
Между ними повисла тишина. Думал ли сейчас Марк о Сильвии? Николь сама не понимала, зачем соврала.
– О чем задумалась?
– Ни о чем.
Николь не хотела, чтобы сестра становилась кем-то вроде тех призраков в саду – их нет, но они незримо присутствуют. Чувство вины захлестнуло Николь, но она вспомнила, с какой заботой Марк ухаживал за ней, и снова расплакалась. Он искренне старался, так почему бы ей не попытаться сохранить возникшее между ними чувство?
– А что насчет оставшихся магазинов? – Он сменил тему.
Казалось, его совершенно не огорчили новости о помолвке Сильвии.
Николь внимательно посмотрела на него. Может, он сказал правду об отношениях с Сильвией? А сестра затерялась в фантазиях о Марке и не могла смириться с мыслью, что ей придется отступить.
– Магазин в старом квартале принадлежит тебе, может, стоит туда переехать? Люди знают, что ты métisse. Опасность будет подстерегать везде, но там тебе проще слиться с толпой.
– Может, ты и прав. Марк, ты столько для меня сделал. Я так тебе благодарна.
После долгой паузы он вновь заговорил.
– Думаю, есть кое-что еще. Скорее всего, Жиро знает, что я здесь живу, – сказал Марк. – Мы не в самых лучших отношениях. Я доложил, что он использует американские средства на проституток из Африки.
– Значит, это правда. Как и говорила Лиза. Думаешь, это он был у двери?
– Возможно. Даже если нет, вскоре он тут объявится.
– Я люблю свой магазинчик, но еще недостаточно окрепла.
– Мне не нужно, чтобы ты перенапрягалась. Возможно, ты сама не понимаешь, но твоему организму требуется время для восстановления.
Николь кивнула, промолчав о том, как ей иногда бывает плохо.
– За магазином приглядывает моя подруга У Лан.
– Там я присмотрю за тобой. У меня есть доверенное лицо среди вьетнамцев. Я поручу ему следить за тобой. – Марк обнял ее за плечи, потом провел ладонью по щеке. – Ну что, моя маленькая смелая девочка. Отложим это еще на несколько дней.
* * *
На следующий день, пока Марк спал, Николь спустилась на кухню и направилась в кладовую, к небольшой тумбочке под полкой с печеньем. Открыла плетеную дверцу и нашла бутылку ликера «Бенедиктин». Любимый напиток Лизы. Только Николь знала, что кухарка хранила бутылку в ящике для сыра.
Вечером девушка порылась в шкафчике ванной комнаты. Идеально! Во флаконе «Кёр Жойе» осталось несколько капель. Своих духов у Николь не было, и она легонько нанесла парфюм на шею и между грудями. Надела шелковую сорочку с бретелью через шею, пинцетом придала форму бровям. После этого смазала губы вазелином. Волосы секлись и нуждались в стрижке, но Николь расчесывала их до тех пор, пока они не засияли. Она потерла щеки для румянца и спустилась на первый этаж, где проверила ставни и занавески. Потом принесла сыр и хлеб, купленные Марком, и зажгла свечи, создавая уютный уголок в гостиной. Николь подумывала зажечь камин, но отказалась от этой затеи: дым из трубы выдал бы их.
Услышав, что Марк идет по коридору, она легла на диван и прикрыла глаза. Других звуков не было, и она знала, в какой момент он переступил порог комнаты. Она скорее ощущала, чем видела, что он смотрит на нее. Николь распахнула глаза.
– Ты такая красивая, – сказал Марк.
Девушка села, улыбнулась и показала ему бутылку:
– Нашла для нас кое-что особенное.
Марк с улыбкой сел рядом, пока она разливала ликер в бокалы.
– Хочешь есть?
Он покачал головой:
– Я не голоден. Может, позже.
– Было бы здорово послушать музыку.
– Нет электричества. В любом случае…
– Знаю.
Они сидели в тишине. Николь налила еще ликера.
– Марк, что ты здесь делаешь?
– Здесь – в смысле в этой комнате?
Николь засмеялась:
– Ты знаешь, о чем я.
– В данный момент я отвечаю за вывод агентов ЦРУ из Ханоя и с севера страны, если победу одержит Вьетминь. Но мои задачи могут измениться.
– Ты так думаешь?
– Если это произойдет и мне придется внезапно уехать, тогда тебе точно лучше укрыться во вьетнамском квартале. – Он убрал волосы с лица Николь и внимательно посмотрел на нее. – Ты изменилась.
– Я похудела, но по крайней мере, теперь видно скулы, – заулыбалась она. – Голодание с этим прекрасно справляется!
– Это не шутки.
Они выпили еще пару бокалов, и бутылка опустела. Николь не привыкла к алкоголю и быстро захмелела.
Марк прильнул к ней:
– Твой аромат…
Она засмеялась:
– Мой аромат?
– Восхитительный.
Дыхание Марка щекотало ей шею. Николь отстранилась, и Марк провел пальцем по нежной коже на ее висках. Пульс девушки участился, но она совладала с собой.
Марк вдруг отодвинулся и посмотрел ей в глаза:
– А что с твоим парнем-вьетнамцем?
– С Чаном? – удивленно ответила Николь. – Он не мой парень!
