Я даже огляделась, прикидывая, не попытаться ли повесить дверное полотно самостоятельно, когда шаттл с пилотами перешёл в мое распоряжение, а мягкую сидушку со стула было проще срезать, чем отвязать. Увы, прежде чем вешать дверь, следовало заменить косяк, а это едва ли можно было сделать при помощи отвёртки и такой-то матери.
По всему выходило, что у меня прискорбнейшим образом закончились поводы не задумываться о долгосрочных планах — а они оптимизма не внушали.
Мне по-прежнему требовался временный помощник. Хоть Лусине и проснулась, к полноценной работе она приступить ещё не могла — да и не факт, что хотела. Сама же я, как показывала практика, в одиночку не тянула. Черт, да я и с Дирком-то на стенку лезла! Даже до того, как…
Я спохватилась и залезла под стол.
Ювелирная коробочка обнаружилась в дальнем углу. Падение не повредило ни ее, ни кольцо, мягко поблескивающее темно-алым с бархатной подушечки.
— Да что у вас здесь за повальный матримониальный сдвиг?
Я вздрогнула и обернулась. Ростислав сидел на койке — уже не зелёный, но все ещё несчастный и осунувшийся, что, впрочем, ничуть не мешало ему гнусно ухмыляться:
— Сначала Фая, теперь вот ты…
— Мне нужен муж, чтобы усыновить детей Фаи, — призналась я со вздохом и поставила коробочку с кольцом на стол. — Иначе ее отправят на аборт. Дирк с его предложением был так кстати…
У него в принципе все было кстати — до тех пор, пока близость к цели, к которой он шел восемь лет, не пережгла последние предохранители. И, наверное, даже хорошо, что пережгла: обнаружить недостачу винтиков в голове у партнера, будучи замужем и с двумя детьми, было бы куда неприятнее.
— И помощник нужен, — добавила я и, зайдя в спальню, уселась на свою койку.
Отсутствие двери подсознательно воспринималось как уязвимость, беззащитность, словно в моей личной крепостной стене кто-то пробил тараном ворота и вот-вот поведет распаленную толпу на штурм. В спальне это переносилось как-то легче.
Переносилось бы, если бы Ростислав не смотрел так задумчиво и серьезно.
— Это следует понимать как намек?
Я окинула его оценивающим взглядом. Вообще-то…
Он здесь надолго. «Фалкон» из путешествия к Марсу вернётся ещё нескоро. А до тех пор Ростислав фактически безработный, которому нужна крыша над головой. И язык у него подвешен, в принципе, куда лучше, чем у меня…
— Понимай как предложение, — посоветовала я.
Пожалуй, это стоило озвучить уже просто ради того, чтобы посмотреть, как вытягивается его лицо!
Глава 22.3
— Слушай, — как-то неуверенно произнес Ростислав, когда к нему вернулся дар речи, — я, конечно, уже начал привыкать, что с тобой вечно все навыворот…
— Обычно ты сам просишь у симпатичных девушек работу? — встряла я, пока он не перешел к той части, после которой мне пришлось бы забыть о новом приобретении в команду и удалиться зализывать душевные раны.
Пока моей психике для полной загрузки с лихвой хватало Алии, Фаи и Дирка. Услышать что-нибудь излишне честное еще и от Ростислава я не была готова, да и в принципе предпочла бы сейчас сконцентрироваться на работе — благо недостатка не намечалось.
— Какую еще… — начал Ростислав и замолчал на середине фразы — видимо, осознал, что предыдущей моей репликой перед «предложением» был вовсе не рассказ о матримониальных планах, а жалоба на нехватку рабочих рук. — Кажется, начинаю понимать, зачем тебе нужен специалист по связям с общественностью! — в сердцах выпалил он после паузы. — Я же начал всерьез!.. — Ростислав снова осекся и раздраженно махнул рукой.
Я виновато пожала плечами и отвела взгляд.
— Это Фая уговорила тебя на усыновление? — спросил Ростислав, когда пауза начала затягиваться.
Кажется, милосердия, чтобы обойти острую тему, ему все-таки не хватало. Или я сама напросилась… но, пожалуй, капитан Соколов был прав: я задолжала Ростиславу серьезный разговор.
— Нет, — я покачала головой и каким-то чудом заставила себя держать спину прямой. — То есть, конечно, она звонила, но едва ли с этой целью.
— Тогда что навело тебя на эту мысль?
— Первичное бесплодие, — тихо пробурчала я и все-таки ссутулилась. — Я не могу дать второй шанс Фае. Но почему бы не дать его себе?
На этот раз он молчал куда дольше. Я уже морально настроилась выслушивать очередные бессмысленные утешения, когда Ростислав встряхнулся и деловито изрек:
— Хорошо.
Я озадаченно уставилась на протянутую для рукопожатия ладонь, не сразу сообразив, к чему это, — а потом подавилась нервным смешком.
— Что, даже о зарплате не спросишь?
— Я уже у Дирка спрашивал, — сознался Ростислав и энергично потряс мою руку. — А про утвержденную сетку зарплат Ракеш рассказал. Ты по-любому не станешь платить мне меньше, чем Дирку, а его зарплата меня вполне устроит. Ну, может быть, еще десять процентов сверху за умелое обращение с дверями?
Следовало признать, что спрашивать о рекомендациях смысла уже не было. Переиграть неумелого шутника на чужом поле и заставить оппонента потерять дар речи Ростислав определенно мог.
— И больничный, — добавил он, не дождавшись от меня адекватной реакции.
— Обойдешься, — нахохлилась я, — оформлю тебя, как поправишься.
— Ладно, попробовать стоило, — хохотнул Ростислав и, резко посерьезнев, подался вперед. — А что касается мужа… Зарин, ты уверена, что согласна выйти замуж за кого-то едва знакомого? Сейчас, после Дирка?
— Дирка я знаю лет этак пять, — проворчала я и поежилась от внезапного холодка где-то внутри. — Я ведь серьезно обдумывала его предложение, знаешь? Я могла… — меня все-таки заколотило, и Ростислав пересел на мою койку, тут же притянув мою голову к своему плечу.
Плечо показалось обжигающе горячим, и я прижалась плотнее, сцепив руки в замок — просто чтобы ненароком их не распустить.
Это просто запоздалый шок. Вовсе не вечная любовь.
— Я не сказала тебе «спасибо», — вспомнила я вдруг.
— Нет, — фыркнул он мне в макушку. — Ты только делала мне двусмысленные предложения, причем весьма заманчивые.
— Заманчивые? — повторила я, извернувшись, чтобы посмотреть ему в лицо.
Оставленные без присмотра руки все-таки расцепились и как-то привычно улеглись Ростиславу на ногу, тут же по-хозяйски скользнув на внутреннюю сторону бедра. Предложение незамедлительно стало казаться еще двусмысленнее, но вожделенный специалист по связям с общественностью только драматически закатил глаза:
— А можно как-нибудь обойтись без интонаций плохого полицейского хотя бы в тот момент, когда мы тут обсуждаем женитьбу?
— А мы ее обсуждаем? — уточнила я.
