но ведь нельзя быть защитником сразу двух плетельщиц. Помнишь правила?
Скрипнув зубами, Ивар кивнул, затем, с трудом оторвав взгляд от Анжеики, отвернулся от нее.
– Принести тебе что-нибудь? – спросил он чуть погодя почти спокойно.
– Да, я очень хочу пить, – выдохнула с облегчением.
– Сейчас.
Я проводила его ладную фигуру в хорошо сидящем сюртуке и украдкой посмотрела на Эрана, привычно подпиравшего стену, сложив руки на груди, словно отбывал повинность. Отвернулась. Сама не понимаю, что за сила тянула меня к этому парню? Ведь ничего хорошего ждать от него не приходилось. Вернулся Ивар. Заметно на взводе.
– Случилось что-то? – осторожно поинтересовалась я.
Он мотнул головой в сторону Анжеики. Та стояла у стола с напитками, одинокая, высокомерная, гордая. Почти как Эран… Еще и страдала от унижения в отвратительном платье, в котором не только танцевать опасно, а вообще передвигаться.
– А где ее подружки? – удивилась я.
– Отослала от себя, – угрюмо ответил Ивар. – Сказала, вместе они похожи на скопление тупых разноцветных куриц. Ей тяжело далось это задание, но она его выполнила. По правилам.
Я снова посмотрела на Эрана. Тому и дела не было до своей пары или кого-то еще. Он всегда сам по себе. Или там, где выгодно.
– Может быть, они с Анжеикой разошлись? – предположила я. – Иначе Эран потерял бы баллы. Они ведь делятся. Он эгоист, но не дурак.
Ивар фыркнул, передернув плечами. Ему было что сказать про Эрана, но промолчал. Скорее всего… э-э-э… как в том романе, боялся оскорбить мое нежное ухо красочными высказываниями. Вот!
Я уже хотела предложить Ивару уйти в другую часть зала, но тут наше внимание привлек шум. Одна из высокородных соперниц за лидерство нашей королевишны, подошла к ней и, жестикулируя, начала насмехаться над ее нарядом. Слов было не разобрать, но по заледеневшему лицу Анжеики и так было видно, что разговор не дружеский.
В какой-то момент Анжеика не выдержала: отмахнувшись от уничижительно мелькавшей перед ней руки собеседницы, резко шагнула вперед и – даже сквозь музыку прозвучала пощечина. Следом раздался треск. Криво скроенный и плохо сшитый мешок Анжеики лопнул и пополз вниз. Она едва успела подхватить его за края, чтобы не остаться раздетой перед всеми.
Рядом зло выдохнул Ивар и оглянулся на меня. Я поняла все без слов и шепнула ему с улыбкой:
– Удачи!
Он ринулся к Анжеике и оказался рядом с ней, запавшей ему в душу девушкой, настолько стремительно, будто порталом прошел. Аккуратно оттеснив возмущенную девицу, схлопотавшую оплеуху, Ивар, как настоящий фокусник, резким, неожиданным движением ловко выдернул из-под напитков на соседнем столике белоснежную скатерть. Ни одна посудина не опрокинулась! И пока все таращились на этот фокус, Ивар перекинул скатерть через плечо Анжеике и о чем-то тихонечко с ней заговорил.
Но самым невероятным было ее поведение. Она не ругалась, не убегала и не посылала нежданного помощничка куда подальше! Просто стояла, слегка опустив голову и следила за его четкими, выверенными до мелочей движениями. А потом вскинула взгляд на меня.
Я отвернулась, собираясь пойти танцевать и вдруг поняла, что внимание Анжеики было обращено вовсе не на меня. А на парня, что замер прямо за моей спиной.
– Эран? – сорвалось с моих губ изумленное.
– Потанцуем, – сказал он. Не спросил, а именно сообщил о том, что непременно случится.
И, взяв за руку, повел. Я не хотела устраивать сцен и привлекать к нам внимание, потому не сопротивлялась, хоть и злилась на Эрана. Вернее, уговаривала себя, что шла с наглецом только поэтому. Ведь не прозвучало ни слова извинений, лишь новый приказ. А мое сердце учащенно билось от волнения. Или от обиды?
Он не замечал никого, шел с непоколебимой уверенностью, что люди должны расступаться, даже не думая перечить. Когда мы остановились в центре зала, музыка стихла и… заплакала скрипка, к ней присоединилась флейта, трогающая за душу, вытягивающая наружу все чувства, что хотелось утаить, сдержать внутри… Вальс! Два такта, три шага, полный оборот, как учил лерр Пьяле. Вскоре я растворилась в этом танце, чего никогда не случалось раньше. Эран кружил меня, крепко держа за руку и обнимая за талию. Мы танцевали, танцевали, танцевали!..
Мне показалось, что я вот-вот воспарю от восторга, но тут Эран все испортил – заговорил, правда, спокойным тоном, без привычного высокомерного раздражения:
– Опять ошибка, раз, два, три, поворот. Без меня ты совсем расслабилась, маленькая аптекарша.
– Какая тебе разница, что…
– …три дня назад на уроке лерра Даути ты добавила слишком много горючего корня, поэтому настойка получилась с серой пеной. Позавчера, на последнем задании в сотах, по-дурацки нарвалась на монстра. Тебе ведь объясняли, что плетельщица всегда за спиной своего защитника. А ты забыла или, как обычно, не внимательно слушала, за что ваша пара поплатилась. Что касается твоих попыток неделю назад…
Я открыла рот, чтобы оборвать его. Накричать на него. Прекратить поток неуместных грубых замечаний! Но не сказала ни слова, ошеломленная догадкой: этот несносный золотоволосый эгоист следил за мной! Выходит, пока я думала, что этот гад совсем мной не интересуется, он незаметно наблюдал. А теперь показывал это, как умел, выдавая одно замечание за другим. На полигоне, в сотах, на уроках истории, этики, самообороны, танцев… Везде!
Музыка играла, а он говорил. Выплескивал на меня все накопившееся и прижимая к себе. Глядя в глаза. Танец закончился, Эран тоже умолк. Но не разжал объятий.
– Разве тебя не ждет твоя пара? Анжеика одна, – я тоже решила выплеснуть кое-что.
– Ника, мы расстались перед балом, – подтвердил он мои предположения. – И, надеюсь, ты заметила, когда мы пошли танцевать, она не была одна.
– Да, ей помогал Ивар, – кивнула я. – Ведь он никогда не бросает в беде тех, кто ему небезразличен.
– Я тоже… не оставил бы тебя в беде, если бы попала, – пообещал Эран, чуть сильнее сжав мою руку.
Сердце забилось так сильно, что, казалось, его вот-вот услышат все вокруг. Но я постаралась никак не показать эмоций, охвативших с головой, когда подражала его тону:
– Мне недостаточно таких слов, Эран. Когда мы расставались, ты сказал, что
