Герцогских резервов.
Выстрел. Шеренга отходит назад. Выстрел!
Забавно, но пикинеры словно тоже казалось, заколдованы этим ритмом. Вместо того, что рвануть вперед — замедляют шаг каждый раз, когда строй вскидывал ружья.
А ведь это были не ополченцы и даже не дружина. Солдаты Второго Герцога стали известны как те немногие, кто мог остановить даже натиск рыцарей. Вот только натиск града свинца они остановить не смогли.
Несмотря на весь свой профессионализм, они не могли пересилить навязанный им ритм.
Наступали три батальона, но залп получал лишь тот, кто был ближе всех к стрелкам. Ринуться вперед? Они уже видели результат, силы огнестрельного оружия достаточно, чтобы уничтожить один батальон из трех.
Уничтожить полностью.
И никто из них не хотел быть именно этим батальоном.
Это внесло раздор. Вместо единства — каждый думал лишь над тем, чтобы груд пуль осыпал соседний строй, а не их.
Эрин была вынуждена признать, что командующий стрелками был весь талантлив. Без всяких слов он сумел навязать свое мышление врагу. Но вместе с тем и дисциплина его бойцов вызывала уважение. Лишь одна пуля, прилетевшая не туда, нарушила бы этот тонкий баланс, бессловесный договор между врагами, заключенный прямо на поле боя.
Если вы не ближе всех — вы живы.
Напрасно командиры Герцога извергали слюну, пытаясь подогнать, выровнять отстающие батальоны. Словно ослы, солдаты тут же замедляли шаг, понимая, что стоят ближе всех. Лишь после очередного залпа, они с облегчением плелись вперед, до тех пор, пока противник вновь не вскинет ружья.
Пикинеры так никогда их не догонят. Но вот кавалерия…
Один эскадрон приближается с левого фланга. Обычные кони, тонкие доспехи. Оруженосцы. Кавалерия, еще не способная противостоять рыцарям, но отлично зарекомендовавшая себя против пехоты.
Для ее сил — они не опасны, но вот те, кто приближается справа…
Дождавшись, что они пустили свои главные силы в ход — Герцог ответил тем же. Рыцари Второго Герцогства приближались с правого фланга. Нет никаких сомнений — Герцогиня тоже среди них.
Эрин поднимает руку вверх, останавливая барса. Отстающие всадники догоняют ее, сперва высшая аристократия на химерах — а следом уже и рыцари.
— Слушайте! Мы разобьем оруженосцев слева, вернемся и под прикрытием ружейного огня примем бой с их главными силами!
— Миледи, ну что вы? — Скребет по ушам слащавый голос Графа Бикона. — Мой отряд возьмет их на себя, полностью освободив вам руки. Вперед!
Не слушая возражений, он радостно скачет навстречу оруженосцам, увлекая за собой не меньше четверти всех сил. Бездна.
— Проклятый трус… Новый приказ, подготовить сферы. Огнеметы — в резерве. Не вступать в прямой бой, действуем согласно плану. За мной!
Две кавалерийские лавины двигаются друг друга навстречу. Рыцари Герцога уверены в своих силах, они не раз выиграли в битвах, когда находились в меньшинстве, а с численным перевесом, как сейчас, им и вовсе никто не сможет противостоять.
Поэтому они даже не удивлены, когда вражеский клин вдруг разделяется на два и скачет в стороны от них, избегая прямого столкновения.
Но удивляет их другое — кучи стеклянных сфер, падающих с воздуха.
С мелодичным звоном они разбиваются о доспехи, щиты. Топчутся подкованными копытами или просто ломаются после удара о землю.
Ломаются и испускают клубы ядовитого желто-зеленого дыма.
Местность вокруг вмиг становится непроглядной. Не только потому что её заволокла ядовитая мгла, сами глаза нестерпимо жгутся и слезятся. Шлем мешает их протереть, кони хрипят и мотают головой, сталкиваются друг с другом. Рот заполоняет нестерпимо кисло-соленый вкус.
Легкие жжет, словно их до краев заполнили крепким укусом, воздух удушлив, как при пожаре.
Ряды кавалерии смешиваются. Всадники выпадают из седел, кони, выпуская пену изо рта, обрушиваются прямо на них. Налетевший поток свежего воздуха прогоняет мглу, приносит небольшое облегчение, но обожженные легкие с большим трудом хватают кислород.
Эрин сжимает кулак. Вражеский круг сработал максимально оперативно, поток ветра гнал желтовато-зеленую взвесь на правый фланг.
Минута — и там уже паника. Только что сражавшиеся войска дружно разбегаются, позабыв о том, что бились насмерть. Блюют, выхаркивают легкие. Падают оземь, раздирая пальцами горжеты. Правый фланг разрушен… Но разрушен с обоих сторон.
В то время как рыцари начинают приходить в себя. Именно сейчас решающий момент, средство сработало, пусть и не идеально.
Если дать им время — они перестроят порядки, наиболее пострадавших сменят рыцари в тылу, которым повезло избежать газа. Атаковать все еще опасно, но разве есть выход?
Она играет сигнал. Ряды кавалерии перестраиваются прямо на ходу и врезаются в смешавшиеся порядки.
Барс в прыжке перемахивает через валяющуюся на земле лошадь. Стоящий на коленях перед ней рыцарь лишается головы. Следом за ней грохочут копья, таранным ударом вышибая из седел ослабших рыцарей.
Мелькает сталь. Позади гудит пламя, когда огнеметы начинают прожигать себе дорогу.
Эрин пропускает копье над собой, чтобы уколом светящейся рапиры пронзить атакующего. Все смешивается. Она уже не может следить за ходом боя, остается лишь круговорот ударов и уклонений. И судя по тому, что они сыпятся со всех сторон — она слишком углубилась в строй.
Удар кошачьей лапы ломает шею коню, сбрасывая всадника. Топот копыт разбивает часть сфер, что чудом уцелели до этого. Жидковатый дым стелется по земле. Строй то расступается, то сжимается настолько, что десятки рыцарей сталкиваются локтями. Кто-то пытается найти пространство для того, чтобы провести таранный удар копьем.
Но большинство просто отбрасывает его, берясь за верный меч, топор или булаву.
Живой факел проносится рядом. Несмотря на доспехи, защищающие от огня — пламя даже не собирается тухнуть. Потоки огня рассеивают противника, позволяя союзникам еще сильнее вклиниться во вражеские ряды.
Но Эрин до этого нет дела. Она просто продолжает прорубаться вперед. Её клинок рассекает одного за другим, пока со звоном не натыкается на щит. Сияние клинка тускнеет.
Блокировав удар, рыцарь заносит свой меч, но грохочет выстрел и он падает с коня. Попавшая в смотровую щель пуля делает свое дело. Щит выпадает из рук.
Девушка возвращает револьвер в кобуру и провожает щит взглядом. Она терпеть не могла щиты, но этот был крайне хорош. Мало какая защита могла остановить ее удар.
Оглянувшись, она понимает, что рядом остались лишь рассеченные на куски тела. Причем, большинство — с гербами Клаусов.
Подстегнув хромающего из-за ран кота, она скачет по просеке из разрубленных тел в сторону звуков боя.
И находит бойню.
Одинокий рыцарь с полуторным мечом прорубает себе дорогу. Без заминок. Шаг за шагом.
Взмах меча отрубает лошадиные головы, словно толстый лошадиный доспех сделан из фольги. Второй взмах перерубает рыцаря и неважно, пытался он атаковать или защищаться. От каждого
