как обычно и общался. — Срочно требуется эвакуация.
— А ты где? — поинтересовался тот, вмиг собравшись и готовый действовать.
— Тебе в рифму? — неожиданно даже для себя самого ответил Пожарский. — На сосне.
— Чего это тебя на юмор пробило? — удивился Алексей. — Или реально на сосне обосновался?
— Реально. Я тут уже успел гнездо свить и двух кукушат тебе оставить, — мрачно ответил Максим, понимая, что на деле ситуация и правда забавная. Но не вся. — В горах возле Сочи землетрясение. По ощущениям не очень сильное, балла на три-четыре, хотя могу и ошибаться. От слабой тряски лавины не сходят, а у нас сошла. Здесь одну трассу снесло начисто. Ещё, — он огляделся и увидел то, чего раньше не было и быть не могло, — недалеко от меня появилось ущелье, которому тут не место. И оно подозрительно похоже на тот разлом, что был в усадьбе Озеровых.
— Нихрена себе заявочка! — ответил Гагарин, находившийся в шоке не только от информации, но и от многословности Пожарского. — Пострадавшие?
— Есть, — ответил на это Максим. — Туманов и все, кто был с ним, оказались под лавиной. Выдвигаюсь их искать, данных по горнолыжке нет, ну и мои два кукушонка. Маяк я активировал, но ты же знаешь, что твой приоритет выше.
— Принял, — коротко ответил Гагарин. — Помощь вызвал. И сам выдвигаюсь к вам.
— Спасибо, — проговорил на это Пожарский, а затем добавил совсем уж каким-то несвойственным ему голосом. — Гагара, вы там людей мобилизуйте. А то чует моё седалище, неспроста всё это…
* * *
Дезик не успел сориентироваться и только поэтому полетел кубарем, увлекаемый огромными снежными массами. Основная проблема заключалась в том, что в этот момент он находился в образе обычного волкодава, что основательно уменьшало его возможности.
Поэтому пока он не понял, что иного выхода нет и не принял свой обычный трёхголовый вид, его крутило и барахтало так, словно он попал в барабан стиральной машинки. В момент отжима. Ещё и с каким-то абразивом в виде ледяной крошки.
Но уже превратившись обратно в классического цербера, он затормозил лапами, а адским пламенем из пастей принялся протапливать себе дорогу в лавине.
Сначала всё шло очень даже неплохо, но затем он растопил явно что-то лишнее, и твёрдая поверхность из-под его лап просто ушла. Он полетел вниз в отвесный колодец.
Расставив лапы, он старался затормозить о ледяные стены вокруг, но получалось плохо. Хуже всего оказалось то, что Дезик был дезориентирован, не понимая даже, куда можно телепортироваться, чтобы не оказаться в толще скал.
Чисто теоретически повредить ему это никак не могло, но зачем лишний раз рисковать, когда можно достичь дна колодца и уже там сообразить, что же делать дальше.
Каменный мешок, в который он попал, оказался очень глубоким. Несколько сотен метров. Всё тонуло во мраке. Высоко-высоко наверху угадывался слой снега, накрывший колодец толстой крышкой.
— Ну и что? — спросила левая голова, светя глазами.
— Ну и вот, — ответила ей правая.
— Пу-пу-пу, — отозвалась центральная, поворачивавшаяся то к одной, то к другой.
— А делать-то что будем? — не унималась левая, у которой не утихала жажда действия.
— А нафига? — уточнила у неё правая. — Наконец-то тишина, покой, холод. Людей нет.
— Пу-пу-пу, — проговорила центральная голова, которая теперь глядела наверх.
— С Рандомом неизвестно что, — заметила на это левая голова и под центральной уставилась на правую.
— Он нам не хозяин, — произнесла та с какой-то своей внутренней обидой. Это именно ей не досталось заклинания от похмелья, а значит, её в том доме меньше всего любили и ценили. — Так что…
— Но он в теле нашего хозяина, — проговорила на это левая голова. — Поэтому надо спешить и выручать его. Мы же не можем допустить смерти хозяина.
— Пока Рандом в нём, ничего с ним не случится, — с выражением абсолютной уверенности заявила правая голова. — И вообще Рандом нас псиной называл.
— Нашёл на что обижаться, — фыркнула левая и тоже посмотрела вверх, а затем обернулась к центральной. — Ты что думаешь?
— Пу-пу-пу, — ожидаемо ответила та, не желая вступать в пререкания своих товарок.
— До верха точно не получится переместиться, — сказала вдруг правая, прикинув расстояние до снега. — А в стороны вообще неизвестно куда попадём. А корячится враспор лапами не хочу. Лень.
— Да никто не хочет, — ответила ей левая. — Я бы с большим удовольствием сейчас на Олимпе мозговую косточку из какого-нибудь титана грызла.
— Вот из-за тебя он нас псиной и считают, — возмутилась правая. — Делать-то что будем?
— А давайте адским пламенем себе тоннель прожжём, да и дело с концом, — предложила левая, которая давно уже хотела что-нибудь уничтожить. — Ну меньше на одну гору станет, что такого? Когда-то же они закончатся.
— А смысл так напрягаться? — отозвалась правая и взглянула наверх. — Давайте ступени ваять по кругу, по ним и поднимемся.
На том и порешили. После двух выжженных ступеней левая голова начала ехидно хихикать.
— Представляете, найдут потом эту нашу лесенку и подумают, что это наследие древней божественной цивилизации?
— И будут в кои-то веки правы, — отмахнулась правая, при этом лапой Дезика выцарапывала что-то на стене. — Сейчас мы им задачку усложним!
Закончив, все три головы уставились на результат, склоняясь то в одну сторону, то в другую.
А на скале осталась надпись:
«Тут был Дези…»
Нужно было дописать. Но в этот момент стена перед ним взорвалась, поднимая в воздух килограммы гранитной пыли и рассекая пространство острой крошкой.
— Ну вот, — печально вздохнула центральная голова. — Всё наше наскальное творчество — псу под хвост.
Когда пыль немного осела стало видно, что прямо перед цербером появился проём в скальной породе. Но вместо того, чтобы идти вперёд, Дезик решил отойти назад, потому что и в глазах, и в носу стояла каменная пыль.
Из провала перед ним появились несколько чумазых коротышек с кирками в руках и налобными фонариками. Они увидели его и замерли на месте, безмолвно хлопая глазами.
И тут Дезик всё-таки не выдержал и чихнул. При этом из всех ноздрей у него вырвались полноценные потоки адского пламени. Коротышкам повезло, струи ушли ввысь колодца, не зацепив их.
