Книга Моя любимая куколка - Алена Юрашина

Я молча покачала головой. Дома я по возможности стараюсь избегать любых разговоров о Максе. Погрустнела. Пока он здесь, в одном городе со мной, мне еще можно на что-то рассчитывать… Наверное, в глубине души я все еще надеюсь. Но если он уедет… А впрочем, какая разница? Летом уеду я. Так, значит, это все… между нами… значит, все…

Руслан вернул меня в кафе, в сердцах хлопнув ладонью по столу.

— Знаешь, мне уже надоело наблюдать, как вы губите друг другу жизнь. Вы оба с вашей гордостью… с вашей гордостью и останетесь. Лично я так не считаю… но раз Макс наивно верит, что инициатива в отношениях должна принадлежать исключительно мужчине, значит… его нужно немножко подтолкнуть. Совсем немного. В правильном направлении. Максу нужен толчок.

— Какой еще толчок?

— Давай начнем с тобой встречаться?

— Чего?? — я чуть не поперхнулась, — это что за…

— Встречаться, — невозмутимо повторил, но в глазах плясали чертята, — конечно, не так, как ты подумала. Встречаться мы будем исключительно в соцсетях. Но пусть это будет нашей маленькой тайной. Ты ведь умеешь хранить тайны, куколка?

Я подумала.

— Нет. Не надо. Это… это слишком. — Руслан скептически смотрел на меня. — Серьезно… Макс будет в бешенстве… Да он же убьет меня, Рус, если узнает, что его разыграли. А он обязательно узнает… когда-нибудь… Сначала придет за мной, — пальцем провела по горлу, — а потом расквасит лицо тебе. Вот увидишь, этим все и закончится.

— Ну, почему женщины так склонны все драматизировать? — засмеялся, — и вообще… хочешь дождаться от Макса каких-нибудь действий, а ты ведь хочешь дождаться, надо начать действовать самой. И действовать надо немедленно… пока он не уехал.

— Я даже не знаю… — у меня по-прежнему не было ни уверенности, ни желания погружаться во весь этот фарс, — знаешь, по-моему, я уже ничего не хочу… Ничего от него не хочу. Лучше оставим все, как есть. Да, давай оставим. Ничего не поделать. Как знать, может, через месяц я об этом даже не вспомню. Скорее всего, во Флориде…

Кажется, Руслан слушал меня вполуха.

— А может, будешь помнить всю жизнь, и жалеть, что даже не попыталась. Да от тебя же ничего не требуется. Смотри. Я все сделаю сам. Ну, разве что… селфи, — пересел ко мне, придвинулся ближе, сдергивая со стола телефон, настраивая камеру, — давай же, упади в мои объятия, куколка. Нет, не так. Я хочу увидеть счастье. Счастье на твоем лице. Прямо сейчас. То самое, которое разбивает вдребезги даже гранитные сердца… Пожалуйста, изобрази его профессионально.

И его улыбающаяся щека мягко дотронулась до моей щеки.

Глава 15

Спустя две недели от вида счастья на моем лице меня уже тошнило. Неужели все влюбленные такие дебилы? Рус фотографировал нас всегда, везде, не упуская ни одного случая позлить Макса. Однажды даже приехал посреди ночи, велел собираться и двигать к лесу, чтобы заснять ночевку на природе. Он даже палатку с собой приволок. Какая же у этого парня неуемная фантазия. Кстати, вышло довольно неплохо. Особенно фотки у костра, который он сумел разжечь только к утру, когда я совсем отчаялась и замерзла. Спасла меня только плоская фляжка с коньяком, которую, по счастливой случайности, он не забыл прихватить. Отвратительное пойло, как по мне. Зато и счастье было неподдельным, и глаза блестели — не подкопаться.

Друзья забрасывали нас лайками, желали крепких отношений, завидовали, наперебой уверяя, что мы подходим друг другу. И мы действительно подходили, настроенные на одну волну, как сиамские близнецы в материнской утробе, мы стали хорошими друзьями. Но — только друзьями.

Вот только… что бы ни происходило в моем медийном пространстве, Макс неизменно хранил гробовое молчание. Порой мне казалось, он давно уехал, забил на нас. Может, даже не в курсе происходящего. Но от тети я знала: Макс по-прежнему в городе, и, конечно, слухи о нас с Русланом до него уже дошли. Вывод напрашивался сам собой: ему все равно. Значит, он для себя все решил.

До отъезда к родителям оставался почти месяц, но я в расстроенных чувствах начала потихоньку собираться. Увидев следы сборов, тетя запретила мне разорять комнату, пообещав, что оставит все, как есть, чтобы я в любой момент могла в нее вернуться. Это был очень трогательный и длинный разговор, в конце которого мы с ней не смогли сдержать слез и расплакались в объятиях друг друга. Судя по всему, совсем скоро мне предстоит потерять еще одного человека, который успел стать родным.

В то воскресенье я планировала выйти на прогулку. Особых предпочтений не было: может, позвоню Маринке, а может, Рус свободен и куда-нибудь нас отвезет. В последнее время начала замечать, они не прочь провести время в компании друг друга. Кажется, только наша затянувшаяся постановка и мешала их отношениям прямо сейчас начать развиваться. Об этом я тоже собиралась с ним на днях поговорить. Пора заканчивать эту игру. Бронежилет, в который мы близоруко целились, определенно, пули подобного калибра не пропускает.

Почти собравшись, закалывала волосы. Зажала последнюю шпильку во рту, когда на телефон вдруг тяжело упала смска. Подошла. И глазам не поверила. Смс от Макса:

«Ты не могла бы спуститься? Хочу поговорить. Я здесь. Я жду внизу».

Долго разглядывала сообщение. Потом долго сидела на балконе, глядя в одну точку на горизонте. Я давно ее для себя избрала, знала каждую веточку. Макушка стоявшей особняком сосны. Накатила усталость. Боль. Злость. Мне не хотелось идти. Мне уже ничего не хотелось. Зачем я все это затеяла? Он трус. Он сбежал. Оставил меня. Значит, поговорить хочет. Теперь, когда понял, что я уже не одна, решил вернуться. Зачем? Заявить о своих правах на меня? Благословить? Испортить мне настроение? В очередной раз сообщить, что ему на меня плевать?

Но ведь если я не пойду, не узнаю…

Услышав мои шаги, Макс сразу же поднялся с дивана, оборачиваясь к лестнице. С трудом его узнала. Совсем отвыкла. А еще, Макс, наконец, постригся, причем очень коротко, почти по-армейски… он выглядел теперь по-другому. В пиджаке… скорее солидный молодой мужчина, нежели прожигающий жизнь повеса. И снова надо привыкать. А может быть, мне уже не придется. Новая прическа невероятно ему шла. И почему он раньше не придерживался такого лаконичного стиля? А впрочем… это же Макс.