извращенец, – летит с недовольством и в то же время с придыханием.
Раздвигаю её ножки коленом.
– Не скрываю, – усмехаюсь в острую ключицу. – Я лишь на время утаил эту черту.
Ладонь скользит вниз по талии, к бедру. И я делаю то, о чём грезил в фантазиях последние несколько дней. Проникаю между ног рукой, окончательно прощаясь со здравым смыслом.
Над ухом раздаётся восхитительный звук.
Милка хватает ртом воздух.
Заводит? Безумно.
Я бы уже скинул с себя рубашку, штаны. Распрощался бы со всей одеждой, но… Не хочу. Слишком долго желал тронуть эту девушку. Узнать её. Изучить уязвимые места. Одну слабость я знаю точно. Её ушки, которые тут же алеют, стоит обдать их горячим дыханием.
Что ещё?
– Это неправильно, – мычит во время моих манипуляций. Пальцы не останавливаются ни на секунду, продолжая исследовать каждый миллиметр её тела. – Я замужем… Ещё…
– Временно, – отрываюсь от её кожи и с наслаждением наблюдаю за реакцией своей секретарши.
Чёрт. Вот это плохо. Ни с одной секретаршей ничего подобного не было. Они для меня всего лишь персонал. Я даже на флирт не срывался, зная, что это помешает рабочим отношениям. А сейчас…
Хрен знает. Не работают мои принципы. Ни секунды.
– Милка-а-а-а, – тяну её имя, смакуя на языке. Такое невинное, милое и игривое.
Ассоциирую его с шоколадками.
Вот же…
Две конфеты ворвались в мою жизнь, перевернув её с ног на голову.
– Когда ты в последний раз занималась сексом с мужем, а? – спрашиваю, ощущая невозможную узость. Она вообще рожала? Или Еву ей подкинули, и она осталась девственницей? Тогда это всё объясняет.
Знаю, что от моего вопроса она не покраснеет. Ведь щёки уже алые. Глаза прикрыты от удовольствия, а губы распахиваются от каждого моего движения.
Спрашиваю это только потому… что за минуту Милка становится мокрой. Податливой. Я уже не держу её ноги коленом.
– Давно…
Не ожидал я от неё ответа. Хотя она в таком состоянии, что расслабилась и перестала сопротивляться мне.
– Я чувствую, – хриплю. Всё, что сейчас происходит – пытка для меня. Я бы с радостью уже расстегнул штаны, вошёл в горячее и готовое тельце. Но… стоит рукам Радовой оказаться на свободе, и придётся мне завтра идти на работу с фонарями под глазами.
– Перестаньте… Смущать.
Тут же поджимает губы и отворачивается, точно балдея от умелых пальцев.
Вода попадает на неё, стекая по белоснежной коже.
Красиво настолько, что хочу всё прекратить и только смотреть.
– Он доводил тебя до орг…
Обрываюсь, так и не успев договорить. Смотрю на Милку широкими глазами.
От силы прошло пять минут, а она… Тихо застонав, дрожит в моих руках. Обмякает, как безвольная кукла, поймав волну удовольствия.
А я только начал. Ничего толком не успел сделать.
Отпускаю руки, обнимаю её, не давая сползти вниз по стене. Она прижимается ко мне обнажённым телом, тянется руками к моей шее, чтобы не упасть.
Никогда не думал, что наша разница в росте принесёт такое наслаждение. Её лицо во время разрядки… это нечто. Я хочу увидеть ещё раз. Смотреть на неё сверху-вниз, наблюдая за хрупкой недолюбленной женщиной.
– Нет, – ещё находит в себе силы заговорить. Утыкается лбом в моё плечо. – Он… никогда меня не возбуждал и, тем более, не делал так…
– Как? – во рту пересыхает от всего происходящего.
– Хорошо…
Зачем же тогда замуж выходила? Спрошу как-нибудь потом. Сейчас явно не время и не место.
Наконец-то выключаю надоедливую воду и тянусь к пряжке ремня.
Если я сейчас не сделаю то, чего хочу… Сдохну.
– Ма, – раздаётся в тишине вперемешку с дыханием Миланы. – Ты де?
Ева…
Проснулась…
Услышав голос дочери, Радова собирает жалкие остатки сил. Тут же напрягается, берёт себя в руки. И всё. След простыл от удовлетворённой, только что испытавшей оргазм женщины.
Она вырывается из моей хватки, огибает меня и дрожащим голосом кричит:
– Крошка, мама в ванной. Что случилось? – обеспокоенно обращается к ней.
Оборачиваюсь, наблюдая, как Милка судорожно накидывает на себя халат.
– Па усёл.
Па? Это я, что ли?
Радова делает шаг и чуть не падает на слабых ногах. Хватается за ручку двери, сохраняя равновесие, и осторожно выходит из ванной. Чтобы Ева не увидела меня.
– Ты о Дине, да?
– Тя. Усёль.
– Конечно, ушёл. Поздно уже, и кому-то пора в кроватку. Ты почему не спишь? Дина же тебя уложил.
– Стафна. Темнё.
– А, Дина выключил ночник, да?
Блин, дурак. Не надо было?
– Дя, – испуганно шепчет кроха, отчего внутри меня всё бурлит. Заставил ребёнка паниковать, баран.
– Ну всё-всё, не плачь только, я с тобой сегодня лягу. Идём в твою комнату.
– А Сахаёк? Атин?
– Один. Но мы ему свет включённым оставим. А если ему страшно станет, он на диване устроится. Возьмёт постельное бельё с последней полки шкафа, там же подушку, и ляжет на диванчик.
Последние слова не до конца догоняю.
А потом до меня доходит. Это она говорит для меня.
Плюс – Милана меня не выгнала. Хотя я был уверен, что именно так она и поступит.
Правда… Мы и не дошли до того, на что я рассчитывал. А планы у меня были грандиозные…
В коридоре слышатся шаги. Звук закрываемой двери.
И я выдыхаю. Запускаю ладонь во влажные волосы, пальцами сжимаю их.
Чёрт, завтра придётся отвечать за свои действия.
Глава 51
Готовился к оправданию всю ночь. Отключился под утро, проспал несколько часов и пошёл к себе, лишь бы не видеть осуждающего или неловкого взгляда Милки.
Замок, слава богу, открыть удалось. Правда, с четвёртого раза, но я был рад и этому. Лишь бы скорее оказаться подальше от Радовой, потому что из
