хорошо, если бы я не знала, что в том подземелье, по которому гуляет сбежавший от меня дракон, погибло куда больше сотни, и даже сотни тысяч людей…
***
Разволновалась я не на шутку.
Правильные мысли приходилось думать через силу.
– Тебе надо радоваться! – заставляла я себя поверить. – Если дурманхан сожрёт твоего, называй вещи своими именами, хозяина, тебе же лучше. Можно сразу хватать Реми и улепётывать на Вольные острова! Встань и иди искать Реми, ему нужно время подготовиться! А Корвин… а что Корвин? Ты всё равно ему не поможешь! Иди к Реми!
Но я сидела на камне, грызла ногти и смотрела на открытый пустой конверт.
– Ну, ответь же! Змей бессовестный! – умоляла я дракона, глядя на серое облако тумана, скрывшее уже и город, и пики Аррганнской скальной чаши. Капельки влаги на стекле иногда отливали красным и жёлтым.
Может он просто решил не отвечать мне? Как я ему вчера. Или занят. Или связи нет. Он же не дурак – лезть к злобным дурманханам? Или дурак?
Я не знаю, что меня тревожило больше, что он мог попасть в беду, или что он меня игнорирует.
В конце концов, я не выдержала и написала коротенькое письмо.
– Кор… – тут я на миг задумалась и неуклюже дописала «вин». – У тебя всё нормально там?
Прикусила губу, скомкала лист, начала другой.
– Корвин, я не знаю, сообщал ли тебе Орс, но моя подруга, Нарника Кристи, сегодня бросилась на камни мостовой. Едва не умерла у меня на руках, но ей помог Орс и какой-то целитель из ваших. Надеюсь, она будет жить.
Я вздрогнула всем телом, вспомнив слова Таниты: «она предпочла смерть новому рабству».
Но ценной девочке не позволили умереть. Надеюсь. И боюсь этого. Как же сложно всё…
Я посмотрела на письмо, вздохнула: какая разница, что я напишу. Главное, чтобы Корвин получил моё послание. Тогда и определюсь, злиться или волноваться мне. Или, в самом деле, искать Реми.
***
Реми нашёл меня сам.
– Привет, как ты?
Похоже, слух о смертельном пике́ Ники разошёлся по Академии. Или Тани рассказала, она ведь была рядом. Я не явилась медитацию, и встревоженный друг отправился меня искать. Неплохо зная мои привычки, он прошёлся по этажам, проверяя укромные уголки зимних садов. Его шаги я услышала ещё с лестничного марша, так что успела просушить глаза – и когда они успели намокнуть?
– Нормально, – соврала я, посмотрев на Реми. Письмо Корвин так и не получил, и я нервничала всё сильнее, не выпустив из рук автолетту, даже когда друг заглянул в моё убежище. Только завела руку за спину, если конверт распечатают – я почувствую
– Мне очень жаль. Вы ведь успели подружиться.
Я уставилась на друга рассеянно, пытаясь понять, почему он решил, что мы с Корвином успели подружиться. И почему ему…
ЖАЛЬ???
– Что случилось?! – я вцепилась пальцами в его руку, дёрнула на себя, страшась услышать новости, которые пропустила.
– Так… – Реми запнулся. – Нарника же… – он посмотрел на меня с беспокойством, ну а я облегчённо выдохнула, едва не хлопнув себя по лбу. Умудриться забыть о том, что случилось с Никой. Это только я могла. Под заррховой меткой
Но хорошо, что нет плохих новостей о Корвине. Впрочем, это ничего не значит. Он далеко и глубоко, случись что – вряд ли об этом узнают скоро. Я снова начала кусать губы, почти не слыша, как Реми бубнит слова утешения. Пока не сообразила, наконец, что друг настойчиво говорит о Нике в прошедшем времени.
– Подожди. Почему ты так говоришь? Она ведь жива. Её же спасли.
– Кто? Как?
Неужели умерла всё-таки? Меня передёрнуло.
– Дракон-лекарь и… мой телохранитель.
– Твой кто?
– О. Это Корвин после того случая с похищением приставил ко мне…
– …надзирателя? – договорил за меня Реми. – И ты всё ещё веришь, что он тебя освободит?
– Ему, так же, как и мне, не нужно… это всё. Но я не об этом, Ри, – тема была не слишком приятной. – Почему ты думаешь, что Ника умерла?
– А разве нет? Танита… – Реми запнулся, его скулы порозовели. Я нетерпеливо дёрнула щекой:
– Что Танита? – вот уж на что мне было плевать, так на их с Реми интрижку.
– На ней лица не было, когда вошла в аудиторию. Сказала, что ваша Ника умерла. Умерла мгновенно. Слишком быстро падала. С ускорением, чтобы наверняка. Всё из-за… них. Ты… как? – в глазах его снова зажглась тревога. Проверяет, не собираюсь ли я повторить полёт подруги? – Ты только сама не вздумай.
Хм. Так и есть. Сам додумался, или кто-то подтолкнул?
Я, прищурившись, глядела на Реми, снова теряя звук его голоса, а в голове крутилась мысль: что-то я упускаю, что-то важное.
– …убежим. Я обязательно узнаю, как освободить тебя, – тем временем пылко обещал друг, и я вспомнила наконец: я ведь собиралась предупредить его, что у меня есть шанс оказаться свободной без чьей-либо помощи.
– Реми! – остановила я поток его обещаний. – Я, возможно, сама… подготовь… – я старалась говорить спокойно, абстрагируясь от возможной причины моей возможной свободы, но в горле то и дело вставал горький комок, и я умолкла, так толком ничего не сказав.
Синие глаза Реми смотрели недоверчиво и тревожно, а я нервно мяла в пальцах за спиной конверт.
Всё ещё запечатанный конверт автолетты.
***
День прошёл… странно.
Никто меня не дёргал, Тани рассказала всем, чему я стала свидетелем и практически участником, и народ держал дистанцию. То ли сочувствовал и не хотел бередить раны, то ли боялся заразиться от меня моей печалью. То ли просто не знал, что сказать.
И это хорошо. Было время подумать о своих проблемах.
Как-то так вышло, что проблема метки отошла на какой-то дальний, пыльный и ненужный план. А вот на первом вертелись всего две из них, зато обросшие ветвями разных вероятностей и чреватостей.
Первая – почему молчит Корвин? Не просто молчит, но даже не открывает письма. Потерял свою автолетту? Надоело со мной общаться? Или, в самом деле, попал в беду? И даже не обязательно к безумному дурманхану – мало ли опасностей в древнем подземелье? В энциклопедии монстров всяческих подземельных паскудных тварей было до заррха и ещё немножко.
