отказывался от своего старого проекта соединить водным путем восток и запад Пруссии, и над консерваторами продолжала висеть опасность сооружения ненавистного им «Средиземного канала» (Mittellandkanal), как он тогда назывался. Чтобы удовлетворить одновременно и императора, и аграриев, Бюлов пошел на компромисс. По его поручению новый министр Рейнбабен, занявший место Микеля, не отказываясь окончательно от проекта водного пути, представил его, однако, рейхстагу в приемлемом для аграриев виде: по этому новому проекту канал должен был пройти лишь по западной половине Пруссии, кончая Ганновером и не доходя до Эльбы. Однако консерваторы приняли и этот проект с довольно кислой миной; хотя он и не создавал теперь нового пути для ввоза иностранного хлеба в цитадель немецкого юнкерства — заэльбскую Пруссию, но все же содействовал дальнейшему расцвету западно-прусской промышленности и, следовательно, косвенным своим результатом должен был иметь отток восточных сельскохозяйственных рабочих в фабричные прирейнские округа. Закон о канале прошел через ландтаг в начале 1905 г.
Финансовая политика при Бюлове также была довольно ярко окрашена благожелательностью по отношению к консерваторам и вообще к властьимущим. Усиленное развитие маринизма и милитаризма требовало все новых и новых налогов, и Бюлов ясно сознавал необходимость финансовых реформ, которые бы усилили поступления в имперскую казну. Но он проявил при этом очень большую осторожность и бережливость по отношению к доходам аграриев; в тех же случаях, когда он и решался хотя бы в слабой степени затронуть их имущественные интересы, консерваторы при помощи клерикалов всегда сами умели дать отпор канцлеру, а на решительную борьбу с ними, которая обязывала бы сблизиться с более левыми партиями рейхстага, ни он, ни император не хотели идти. При Бюлове было проведено три финансовые реформы. Первая реформа, проведенная в 1904 г., в сущности не создавала новых источников дохода, но вводила более определенное разделение косвенных налогов между имперским казначейством и казначействами отдельных государств; одни налоги шли целиком в пользу империи, другие — также целиком в пользу местных государств; матрикулярные взносы при этом все-таки сохранялись. Гораздо больше новых ресурсов в пользу имперской казны предоставила вторая реформа, проведенная в 1906 г. Бюлов внес в рейхстаг проект новых налогов на целых 254 миллиона. Почти половина новых налогов (110 млн.) приходилась на предметы постоянного народного потребления (пиво, табак и папиросы); 72 миллиона приходилось на гербовый сбор и 72 миллиона — на налог на наследства. Только последний налог затрагивал интересы властьимущих классов, да и то далеко не во всех случаях, так как этот налог нужно было платить только в тех случаях, когда наследниками являлись дальние родственники или даже совсем не родственники; близкие родственники при переходе к ним наследства ничего не должны были платить. Тем не менее консервативно-клерикальное большинство встретило этот проект очень недружелюбно, и в рейхстаге налог на наследство был сокращен на треть — до 48 миллионов. Всего же рейхстаг сократил количество требуемых с него налогов на 70 миллионов, т. е. до общей суммы в 180 миллионов. Но и за эту сокращенную сумму новых налогов Бюлов должен был дать рейхстагу компенсацию — ввести вознаграждение для депутатов рейхстага. Смысл безвозмездности депутатского звания заключался в том, чтобы не пускать в депутаты людей неимущих; безвозмездность была направлена, главным образом, против социал-демократов; но рабочие уже давно оплачивали своих депутатов из партийной кассы, и потому Бюлов с легким сердцем пошел на эту уступку рейхстагу. Труднее было убедить императора, которому была всегда противна мысль, что в роли законодателей могут оказаться полунищие люди. Но в конце концов и он сдался. Депутатам было, однако, назначено очень небольшое вознаграждение, в 3000 марок ежегодно, притом с вычетами по 20 марок за отсутствие во время именного голосования.
Разрешенных 180 миллионов марок не хватало для ежегодно увеличивавшихся имперских расходов, и в 1908 г. Бюлов внес проект третьей реформы, повышавшей налоги еще на 472 миллиона марок. В это время обстоятельства изменились, и консервативно-клерикальный блок распался; вместо него Бюлов опирался на либерально-консервативное большинство, и он думал, что временное содружество с либералами заставит консерваторов быть более уступчивыми в вопросе о пошлинах на наследство. Поэтому предложенная к взысканию сумма наследственных пошлин равнялась 92 миллионам, причем должны были подвергнуться обложению за получаемые наследства уже не одни дальние родственники, но и близкие, даже дети и супруги. Хотя большинство остальных вновь вводимых налогов, количество которых достигало общей суммы 472 миллиона, приходились на предметы потребления широких народных масс, консерваторы тем не менее взбунтовались. Они ни за что не хотели огорчать «плачущих сирот, вдов и вдовцов» высокими налогами на переходящие к ним наследства и неожиданно для канцлера изменили с таким трудом налаженному им консервативно-либеральному блоку, снова вернувшись к близкому их сердцу клерикальному центру. В союзе с клерикалами они провалили налог на наследства, переделав его в налог на денежные бумаги; огорченный Бюлов не снес этой измены консерваторов и подал в отставку (25 июня 1909 г.). Оставшиеся из вновь вводимых налогов были также подвергнуты переделке в желательном для возродившегося консервативно-клерикального блока смысле; из проекта Бюлова исчезли налоги на электричество, газ, которыми не пользовались широкие народные круги; налог на вино упал с 20 миллионов до 5 миллионов. Зато появились новые налоги на такие необходимые для народа предметы, как чай, кофе (37 миллионов) и спички (25 миллионов). В этом измененном виде финансовая реформа была проведена уже при преемнике Бюлова и должна была дать имперской казне новых 453 миллиона марок. Весь этот новый налог пал главной своей частью на трудящиеся слои населения; властьимушие классы, и особенно аграрии, почти совсем ими не были затронуты.
Склонность к аграриям является одной стороной деятельности Бюлова. Другая сторона ее — это крайне агрессивный тон по отношению к инородцам, особенно к полякам. Гонения на поляков были давним фактом германской политики. Уже Бисмарк был очень энергичным германизатором; особенно усилились гонения на них в последнее пятилетие его канцлерства. Бисмарк ставил целью истребить польское землевладение в восточных областях, и для этого он провел в 1886 г. в прусском ландтаге закон о выкупе государством земель у поляков, для чего была основана особая колонизационная комиссия, и в ее распоряжение было дано 100 миллионов марок. При Каприви, как мы видели, гнет против поляков ослабел, но немедленно вслед за его отставкой снова начались гонения на них. Уже в 1894 г. три немецких «культуртрегера» Ганземан, Кеннеман и Тидеман основали в Познани «Общество для покровительства немецкому влиянию в восточных провинциях» (названное по начальным буквам их фамилий обществом гакатистов); общество стало быстро расширяться и уже через десять лет насчитывало более
