Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
Казакова даже замерла, стараясь не дышать, не спугнуть неловким движением или словом.
– Если чувствуешь то же – оставайся, сестра. Вдвоем нам будет легче добраться до главного открытого межмирового перехода. Не знаю точно, но чувствую: мое место – там. Приду на странные пустынные берега, придет за мною и понимание. И я даю слово, клянусь своей кровью, что ничья тень не пробежит между нами. Ничья душа, ничье тело, ни живое, ни мертвое, ни человек, ни дух, – Мэй резанула ладонь о каменное лезвие. Кровь потекла по его краю, а затем поднялась в воздух, как в невесомости. Темная бусина повисла у девушки перед глазами.
– Нет, – сказала Маша, – я хочу домой. Жить в сказке – не мое. Лучше приходить в гости к сестре, а ночевать – дома. Дойдешь до перехода – забегай. – Улыбка разрядила напряжение момента, и Мэй улыбнулась в ответ. Темно-красная бусина подплыла к Казаковой и граненой подвеской повисла на соляном ожерелье.
– Меч возьми и беги быстрей к соленому озеру, пока не вернулся наш мертвый провожатый, я сама с ним справлюсь, если что, – напутствовала китаянка. – Найди свой мир или вернись в него. Соль – наш семейный переход, сестренка!
– А ты как же?
– Не волнуйся, я не пропаду, – ответила Мэй с материнской нежностью в голосе. Маша уже почти не видела ее лица в сумерках, но хорошо слышала появившиеся родные нотки. – Я же дома.
Мэй подвела Маше коня. Та взобралась без особой радости, но послушно. Уже в седле Казаковой тоже захотелось подарить что-то названой сестре. Но что?
– Не знаю, пригодится или нет, но мне в юрте у давснов видение было, – Маша решила, что знания – лучший подарок, – имя дэва, от которого ты всех спасла. Кайно его зовут. Или звали.
Мэй хлопнула лошадь по шее, и Маша наподдала животному пятками в бока. Чтоб не затягивать сцену прощания.
Воодушевленная тогда, Казакова поехала к озеру. Сейчас же весь ночной разговор казался девушке не слишком убедительным, но выбор сделан.
Маша иногда разлепляла веки, чтоб свериться с направлением. Конус горы Богдо чернел основным ориентиром, темным маяком. Добраться до нее и без объяснений – в воду! Вынырнуть дома. Заодно и теория Мэй проверится практикой. Не получится, значит, неправда все, но хоть поспать в знакомой обстановке у матери Цаган.
Вдруг Казакова осеклась: гора не возвышалась конусом. И даже больше: она не стояла неподвижно.
Громадина горы зашевелилась. Мощный каменный склон просел и стал разворачиваться, ссыпая с себя каменную крошку. Осколки камней размером с кулак полетели в Казакову. Словно змеи из корзины факира, из тела глыбы полезли толстые шеи. Каждая из них венчалась круглой плоской головой, похожей на змеиную, а одна – как череп лошади в синеватом пламени, охватывающем ее, как воротник шута. Похоже, она была главной: остальные склонялись перед ней, подставляя затылок. Девушка и не пыталась сосчитать головы чудища: их было очень много. «Родственник Змея Горыныча? Как только в головах сам не путается?» – подумалось ей и тут же стало не до размышлений. Монстр вынул из земли корявую когтистую лапу и шагнул вперед. Тут же шеи качнулись, и пара десятков клыкастых морд сделали выпад в Машину сторону. Намерения их были самыми недобрыми.
Пасть каждой головы раскрылась так, что туда влезла бы и лошадь целиком вместе со всадницей. Огромные треугольные зубы, расположенные по кругу всего рта кривым частоколом до самых, наверное, кишок, клацнули в метре от Казаковой. И еще раз, и еще, и еще.
Лошадь вздыбилась и помчалась прочь из последних сил. Но чудище не отставало. Один шаг громадины стоил десяти шагов коня. А за спиной беглянки клацали зубы, как машина выскакивали десятки голодных голов, одни сменяли других. Сбежать не удалось, лошадь упала, и всадница только успела покрепче сжать меч, перелетая через голову. Тут же конь канул в утробе одной из голов. Лошадиный череп возликовал, заклекотав.
Казакова зажмурилась и выставила вперед оружие. То словно ждало момента. Сила заструилась по рукам горячим потоком, тяжесть ушла, и, не разжимая глаз, девушка начала махать клинком направо и налево. Длинные, широкие удары, похоже, достигали своей цели. Маша была все еще жива, хотя по клекоту, разносившемуся отовсюду, понимала, что чудовище взяло ее в кольцо.
Открыв глаза, Казакова поняла, что все еще хуже: она оказалась словно внутри бури, сплетенной из шевелящихся змеиных шей. Стены «смерча» непрерывно шевелились, то и дело из них выскакивала клыкастая пасть то тут, то там.
«Меня съели? Нет. Ну, такое бы я заметила!» – взбодрила себя Маша и сама не поняла, как меч в ее руках ловко рубанул кинувшуюся было к девушке голову. Косой удар пробил чудищу артерию на шее. Черная кровь хлынула тугой струей, зверюга дернулась всем телом. Другие пасти схлопнулись на мгновение, монстр сжался от неожиданности, даже места в круге стало больше.
Кровь продолжала хлестать из раны, превращая землю в хлюпающую жижу. Подол платья намок и отяжелел, но нефритовый клинок сам вел его владелицу.
«Прорубайся!» – четко прозвучало в ее голове, и клинок потянул девушку к шевелящейся стене.
Головы-пасти еще не оправились от шока – добыча оказалась непростой. Казакова, путаясь в платье, неуклюже переставляла ноги, следуя за ведущим клинком. А тот взлетал вверх в девичьих руках и с силой падал вниз, на змеиные шеи. Раз, другой, третий! Маша почуяла боль в плече, заломило спину, но меч все взлетал и взлетал.
Рукоять его стала скользкой от вражьей крови, и Казакова разжала на мгновение пальцы. Клинок тут же бессильно упал на землю. Нет хозяина – нет силы.
Монстр тут же почуял передышку. Злобный визг, похожий на скрежет металла, взорвал небо, и на воительницу сверху кинулась огненная голова. Оглушил почти. Казакова аж присела. Череп лязгнул зубами у самого уха, опалив мертвым огнем, холодным, как лед. Чуть поднялся и снова ударил. И тут же еще одна клыкастая морда вырвалась из стены вперед. Только это спасло Казакову: череп впился в неловко подвернувшуюся челюсть. Мерзкий звук сломанной кости – и голова повисла безвольно, оттеснив Машу от оброненного меча.
«Конец!» – только и подумала она. А оскаленная челюсть с щербатыми зубами снова издала визг и приготовилась к удару.
Превозмогая омерзение, Казакова нырнула под проломленную голову монстра, шаря в мерзко воняющей крови в поисках меча. Светящийся костяк следующим ударом оторвал пробитую голову, оставив девушку без укрытия. Взлетел для последнего разгона, разинул зубастую пасть.
Маша, ломая ногти, искала рукоять оружия, но крови было много, и она такая же теплая, как оброненный клинок!
Свист, скрежет, похожий уже на хохот, решающий бросок – и…
Стены из шей разом опали, став просто горой мяса и шкур. Но Казакова это поняла не сразу. Она наконец-то нашла меч и выдернула его, и увидела, как беловатый дымок поднимается от мертвой уже туши. Из ста сдохших голов выходили сто их душ. Без движения, без силы, тупо наваленные многотонные кишки поехали от толчка, и вот уже наваливаются, грозя похоронить заживо под собой. И это показалось еще страшнее: сгинуть вот так в конце истории под вонючим кишкопадом! Меч, почуяв живую руку, снова дал Марии силы. Или это было огромное желание жить, но так еще никогда Казакова не старалась! Уже не меч, а сама она рубила тушу чудовища, расчищая проход. Было тяжко, сил уходило немерено, куски она отбрасывала руками, уже не чувствуя отвращения.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
