помощью Роша, она покинула комнату, в то время как в доме начался новый обыск.
Эпилог
3 месяца спустя
Я взбила новую подушку и аккуратно уложила на софу, после чего подошла к окну. До прихода клиента было ещё тридцать минут, и я могла выпить успокаивающего отвара и почитать, но вместо этого с любопытством наблюдала за жизнью за окном.
Хоть тяжёлые тучи и сгустились на небе, но дождь ещё не хлынул. Оттого, как всегда в это время, на улице было оживлённое движение. Извозчики спешили, подхлёстывая кнутами диких ящеров, те же в свою очередь недовольно косили глазами и в ярости ревели, обещая когда-нибудь возмездие. Все старались успеть, пока зимний ливень не обрушится на землю.
Такая погода могла не радовать и даже вызывать тоску, но не у меня. Мне она приносила умиротворение. К тому же, для меня здешняя тёплая дождливая зима была как бальзам на душу, после морозных зим с сугробами по колено, когда промерзаешь до костей, пока идёшь от дома до университета. Дожди смывали не только пыль и грязь, но и мои тяжёлые мысли. Омывали землю и мою душу. Свежая же зелень, несмотря ни на что, уже пышно украшала парки и бульвары. Молодая листва ярко зеленела на деревьях, даря надежду и подтверждая своим существованием, что, несмотря на любые невзгоды, жизнь продолжается, начиная новый круг.
Появление беловолосого дракона не осталось мною незамеченным. Он выпрыгнул из экипажа и уверенно забежал в здание.
После всего случившегося я закономерно отказалась от Шэннон и Роша как пациентов. Дальнейшие консультации были бы неэтичны.
Вот только не зря говорят про драконов, что они медленно и разборчиво отбирают тех, кто войдёт в их близкий круг, а если в него попасть, то выйти потом очень сложно. Драконы своё никогда не упускают. Я сама не поняла, как, но встречи с ними не стали реже, а даже чаще. Шэннон также приходит поспать в мой кабинет, благо, уже по вечерам, когда я задерживаюсь, чтобы почитать; а Рош, похоже, взял на себя роль моего наставника. Он приносит много книг и даёт разные советы по этому миру, ведь, как оказалось, я совсем не приспособлена к жизни здесь. Рохан действительно ограждал меня от всех бытовых проблем, а может быть, делал меня более зависимой, в любом случае, теперь я по-настоящему освоилась в этом мире. К тому же, знакомый менталист Роша помог мне не сойти с ума в первые дни, а со временем и почти привыкнуть…
Я также плохо спала по ночам, просыпаясь от своих громких криков, моя правая рука в минуты особого напряжения дрожала и я не смотрела на этот мир восторженным взглядом. Но жизнь продолжалась, и я приняла этот факт. Не винила себя… почти, и работала над принятием ситуации.
Я отстояла своё место в этом мире, отстояла свою практику и даже большую часть денег, что нашли у моего бывшего мужа на счетах. Суд закончился два дня назад и подвёл жирную черту под моей прошлой жизнью.
Доказать, что Рохан был Советником, следствие не смогло. Подозревали, но достаточных улик так и не собрали. Его, как и его мать, судили за кровавые ритуалы, а также похищение, ментальное воздействие и незаконное лишение магии меня родимой. Профессор Ламор нашёл следы трёх ритуалов, а подсчитав продолжительность жизни, учтя внешний вид подсудимых и их физическое состояние, предположил, что таких ритуалов у моей свекрови было не меньше десяти. Она же, в свою очередь охваченная ненавистью к императору и тем, кто лишил её магии, призналась, что убила семнадцать слабых драконов, выкачав из них силу. Кровь серебряного дракона она получила от сына ещё в детстве, сохраняя её в состоянии стазиса.
Рохан же настаивал на том, что кровавых ритуалов не проводил, найдя выход в виде глупой маленькой ведьмы.
В конечном итоге, его мать приговорили к смерти, а самого дракона судили только за то, в чём он признался мне во время злосчастного ужина. Мужчина оказался скользким и юрким как змея, уверенно отстаивая свои слова. Его приговорили к двадцати годам в антимагической тюрьме.
Дверь скрипнула, и я услышала, как, легко ступая, в кабинет зашёл дракон.
— Алекса, — позвал меня Рош.
— Светлого дня, — проговорила я, с любопытством поворачиваясь и стряхивая с себя размышления о бывшем муже. Ещё в окно я увидела, что в его руках была коробка, перевязанная алым бантом.
— Я подумал… что тебе нужен спутник.
Выгнув бровь, я вопросительно смотрела на мужчину, что мялся и смущался, поглядывая на меня, что не было ему свойственно. От этого любопытство раздирало меня ещё сильнее.
— Спутник? Не думаю, что в ближайшее время буду готова к отношениям… — подозрительно проговорила я.
— Нет-нет. Ты не так поняла, — его белоснежная кожа слегка порозовела, что порядком меня развеселило. Я и не думала, что он предлагает мне отношения, но захотелось над ним немного пошутить, — я подумал, что тебе не помешала бы компания. И вот… — он вытянул вперёд руки, держа на ладонях коробку, — откроешь?
— Конечно, — подхватилась я, принимая её.
— Осторожнее, — остановил меня Рош, когда я хотела её встряхнуть, чтобы прислушаться, что в ней.
Меня озарила догадка. Он сказал «спутник». Поглядывая на дракона, я поставила коробку на стол и аккуратно развязала ленту, сдвигая крышку. Внутри же меня ждало ушастое чудо. Маленький белоснежный комочек с опаской посматривал на меня.
— О, малыш… какой же ты красивый! — протянула я, аккуратно подхватывая его на ладони. — Какая прелесть!
Малыш же, словно понимая меня, шевелил ушами и довольно потягивался в моих руках.
— Нравится?
— Очень! — выдохнула я, гладя пальцем по маленькому лбу белоснежного лисёнка. — В моём мире таких лисят называют феньками. Смотри, какие у него забавные ушки…
— Не думаю, что в вашем мире у них те же свойства, как и у нас, — задумчиво пробормотал дракон.
— О чём ты? — продолжая сюсюкать с маленьким комочком белоснежного счастья, спросила у Роша.
— Дай ему каплю своей крови.
— Что? Зачем? — удивлённо оторвала взгляд от лисёнка.
— Доверься мне.
Эти слова вызвали во мне целый рой сомнений, и хоть я понимала, что Рош ничего плохого мне не сделал, но пальцы мелко задрожали, а подсознание противно заскулило. С доверием у меня теперь проблемы.
— Прости. Я не хотел, — отстранённо проговорил Рош.
— Дело не в тебе…
— Алекса, успокойся, — серьёзно оборвал меня дракон, — я знаю, как-никак, менталист. Забудь! — он подошёл ко мне вплотную и также погладил лисёнка. — Это — искусственно выведенный вид магического животного. Заводчики исследовали
