нечто из ряда вон выходящее. Значит, и последствия будут не ординарными. Следовало подготовиться.
Картинка 12. На экране Центра Развития Миров застыли в изумлении лики Создателей, зрителей голографического спектакля дополненной реальности «Дуэль». Мизансцена вызвала у них адекватный приток аналога земного адреналина, и требовалось время для восстановления. Гипераналитик обменом веществ не страдал и реакцию зрителей не заметил. Соответственно, не принял во внимание. Можно сказать, наплевал на мнение народа. За меньшие промахи крепко бьют, а за такое!
Демократически настроенные Создатели углядели нарушение прав человека, консерваторы — необходимость вмешательства в неуправляемый процесс, зелёные — недофинансирование и так далее. Ничего удивительного в разнообразии политических течений нет, ведь Верхний мир отражает происходящее в Нижнем. Или наоборот?
Любой ответ будет правильным. Волна народного гнева прокатилась по обоим Мирам.
В земных театрах зрители выражают своё мнение по-разному.
Итальянскую оперу воспитывала «Клака» — неформальная, но реальная, группировка платных зрителей. Они могли освистать или вознести аплодисментами любой спектакль. В зависимости от заказа. Американцы свистели, французы выражались помидорами, русские сочувствовали.
В Центре Развития Миров шквал запросов, вопросов и комментариев зрителей-Создателей обрушил сервера, роутеры и кванторалы (ещё не изобретены на Земле) системы обеспечения гала спектакля. Гипераналитик утратил контроль над ходом эксперимента «Дуэль».
Время решений
Любая попытка Человека Умного (Homo Clever. Англ.) представить себе Верхний мир обречена на провал. Он просто другой!
Человек Разумный (Homo sapiens, Лат.) и пытаться не будет. Ван Ваныч подозревал, что втянут в какую-то игру с неизвестными игроками, правилами и целями. Вопреки расхожему мнению о всеохватывающей подозрительности чекистов, он принимал Мир, как есть, не опасаясь, что Мир может его съесть. Простота в общении притягивала людей и даровала независимость мышления. Как и любой другой разведчик, старый опер использовал для разрешения ситуации, ближайшее окружение. Застигнутый в врасплох чудом исцеления, Ван Ваныч, как стойкий оловянный солдатик, торчал на пороге кухни с чашкой чая в руке. Тепло чашки связывало его с реальностью и спасало от потрясавших воображение страстей. Голова пухла от звучащей в ушах то ли музыке, то ли мелодичной речи на неизвестном языке. Тело оцепенело, растворяясь в пространстве, но удерживая чашку. Бесстыжие мурашки бегали по самым интимным закоулкам, чесаться мешала всё та же чашка! Подходящим сравнением был парусный корабль, угодивший в «Око тайфуна».
Вдруг почувствовал реальное движение в этой мёртвой зоне идиотских шумов и тактильных ощущений. Сосредоточился, собирая расплывшееся сознание, и вновь уставился на отворяющуюся дверь санузла. Из его сумеречных глубин (экономическая лампочка) высунулась бритая башка с вопросом: «Ван Ваныч, скажите пожалуйста, как эту водогрейку включить? Мне душ принять нужно!
За окном неуверенно, с оглядкой, светало. Из белёсого тумана прорезались чёрные голые ветви яблони, посаженной Ван Ванычем в день новоселья на Лесной 19 сорок лет тому назад. Нарисовались чётные дома на той стороне Лесной улицы. Остаточный туман разгоняли бегающие туда-сюда автомобили. Медленно, но верно, рассвет продвигал границу свет-тьма в сторону Запада. Появилась неугомонная Польша, нарисовалась пограничная с Германией речка Одер. Все было по Гринвичу, часовые пояса мелькали один за другим, открывались аэропорты и европейский люд выходил из своих домов. Кто на работу, а кто на демонстрацию.
Старый чекист стоял на коленках перед голым бандеровцам. Ван Ваныч тряпкой вытирал ароматную золотистую лужу на полу. Чёртова чашка всё-таки выпала из рук, когда на пороге санузла появился Грыць. За его спиной сушилась свежеотстиранная одежда.,
Обратился бандеровец на чисто русском языке: — Дед! «Извини за всё, что было, какой-то леший попутал! Я отработаю. У тебя гражданка на мой рост найдётся?»
— Та ты шо! Интеллигентный ботаник от волнения перешёл на суржик, который иногда принимают за украинскую мову. Было чему удивиться: тело бандита лишилось татуировок, делавших шкуру синей. Бритая макушка сверкала девственной чистотой, от наколки УПА (Украина Понад Усе) не осталось и следа. Не сразу сообразил Ван Ваныч, сброшена не только шкура. Немыслимые в прежней речи бандита «Пожалуйста» или «Извините», резали слух несовместимостью с образом сверхчеловека, противника всего русского. Если криминальная хрипотца его голоса вызывала лёгкий озноб, то теперь казалась мурлыканием. Озадаченный столь глубокой переменой постояльца, принёс хозяин огромный «Гостевой» халат. Посадил за стол, налил свежий чай и начал задавать вопросы.
Грыць не испугался, рассказал о несовместимых со здравым смыслом подробностях своего «Очищения». Началось с появления в его башке второго «Я», пожелавшего стать единственным. В схватке с пришельцем, Грыць колоссальным усилием воли «Выкинул гада с головы», а заодно вылетела куча мусора. «Хорошо до туалета успел!» Татушки тоже слетели, как шерсть у линялого кота. Пришлось стирать камуфляжку. Грыця так распирала гордость вернувшегося домой блудного сына, что старику пришлось его осаживать. При других обстоятельствах учинил бы чекист проверку рассказов Грыця, но ведь сам очевидцем был. Так что же, своим глазам не верить? Да и обидеть обращённого в истинную веру не хотелось.
За окном взвыла сирена воздушной тревоги. Мир напомнил о себе, заработало воображение и в кресле с торшером появился Дмитрий Фёдорович. Потирая сонные глаза, заговорил. Как постоялец в голове Ван Ваныча, он был в курсе его раздумий, и сразу перешёл к делу: — У меня абсолютная память, прочту тебе стих из тетради Януса. Авторский.
Когда предательство в крови, измена кажется судьбой.
Богов на помощь призови, она останется с тобой.
Пускай поверят сын и мать в твою любовь.
Народ поверит, что отдашь за дело правое ты кровь.
Но если нищему ты грошик пожалел, Иуды путь повторишь ты,
В петле позорно околев.
Внимательно слушал Ван Ваныч. Вывод сделал ожидаемый. Корявенький стишок Янус писал для себя, и о себе. А читал его Дмитрий Фёдорович для старого учителя как подсказку друга в игре Жизнь.
Больше подсказывать некому, решение принимать придётся самому. Не ответственности боялся старый человек, а того, что отвечать будет не перед кем. Чутьё подсказывало вселенский масштаб ответственности. Решение принял «Не торопиться». Использовать, пусть показную, откровенность Грыця.
Начал простенько, с рассказа о себе. Бандита усадил картошку чистить. Ножик кухонный выдал, атмосферу создавал. И быстро сообразил, что идут они с Грыцем параллельными курсами, где-то неминуемо столкнутся. Бандеровец явно переигрывал свою роль. И спиной к Ван Ванычу поворачивался, и детство пересказывал с подробностями. Даже о первой любви поведал. Но все эти уловки можно объяснить желанием оправдаться и понравиться. Старик на провокацию пошёл: «Отвергнув общую с Россией культуру, национально свидомые ощутили внутреннюю пустоту, которую пытались заполнить враньём.
Когда вранья не хватило, объявили эталоном западные ценности, перекрасившись в Голубые». И обозвал бандита «Козлом с гомосексуальным уклоном». Реакция
