не мог встать. Потом к нему старик пришел и говорит:
— Что же ты, Ильюшенька, лежишь?
А он говорит:
— Да, — говорит, — дедушка, лежу, потому что нет ноженек.
— Как нет ноженек? У тебя ноженьки есть!
— Есть, да не ходят.
— Вставай-ко, — говорит, — Ильюшенька!
А он:
— Встал бы, дедушка, да никак.
— А попробуй!
Пошевелил ногами Илья Муромец на кровати, а потом закинул на пол ноги, поставил.
Вот он ему и говорит, этот старик:
— На-ко, — говорит, — Ильюшенька, выпей чарочку!
Он выпил чарочку.
— Ну, а теперь как, Ильюшенька, чувствуешь силушку?
— А вот, дедушка, теперь чувствую силушку! Был бы такой столб — упирать в землю и в небо, — повернул бы землю на небо, а небо к земле.
Тогда он говорит:
— Выпей-ко вторую чарочку!
Вот он выпил вторую чарочку. Старичок его и спрашивает опять:
— Ну, как теперь, Ильюшенька?
— А теперь, дедушка, чувствую силушку наполовинушку. (Он у него отнял половину!).
И старичок этот скрылся, пропал тут же.
И почувствовал Ильюшенька силушку в себе богатырскую.
И потом он вздумал подобрать лошадь себе, коня.
Достал — и вздумал поехать по проселку по тому, где Соловей на ели был. По той дороге никто — ни пеший, ни конный — не ходил: Соловей-разбойник побивал одним свистом.
Когда Илья стал въезжать на эту дорогу, ему сказали:
— Не езди туда, там Соловей-разбойник свистом побивает, лошади падают!
Не доехал Илья до того места — Соловей как свистнет! Лошадь на колена пала. (А он крепко держался.)
Тогда Илья вынул каленую стрелу и в аккурат Соловью-разбойнику попал в глаз, он свалился с дерева и убился.
Так Илья расчистил дорогу. Стали ходить пешие, и на лошадях ездить: больше некого бояться. А он вернулся обратным путем.
Потом слухи об этом дошли до государя. Государь собрал пир по случаю того, что Соловья убили.
Там еще второй богатырь был — Руслан-Лазарь. Он сказал, что он убил Соловья, этот богатырь.
А Илья Муромец, когда приехал к городу, коня оставил, а сам пошел на пир полюбоваться. Пригласили и его, незнакомого.
А Руслан за столом сидит, ест вилкой — как навозные вилы. Сидит и лопается.
А Муромец-то стоит у двери. Он и спрашивает, этот Илья:
— Это что за обжора там сидит? Вместо вилки навозными вилами, кажется, ест?
Тогда этому Руслану не понравилось, что он обжорой назвал его. Он тогда в этого Илью своей вилкой как пустит! Вилка даже в кирпич ушла до половины ручки — вот какая сила была.
А Илья потом подходит к столу и говорит:
— Да, хорошая у тебя, Руслан, сила-вилка даже ушла до половины. А на-ко поноси мою шляпу. Скинул свою шляпу и надел на Руслана.
И Руслана сразу раздавило — шляпа-то пятьдесят пудов весила!
А. И. ГРИШИН
65. ПРО НИКОЛАЯ ЧУДОТВОРЦА
Один охотник был, молодой. С хозяйкой хорошо жил. Уйдет далеко — в чужой деревне ночует. Она ревнует:
— Где был?
А сама не очень его любила. Соседа завела. Он догадался. Ходил-ходил, а как подловить — не знает. Наконец придумал.
— Мать, я знаю, где Николай Чудотворец живет: в лесу, в дупле.
«Вот он меня и научит, как от мужа избавиться», — думает жена.
— Не врешь?
— Вот видишь, я десять белок убил? Он помог. «Ну, схожу и я».
Он смекнул, что она пойдет, и залез в дупло. А она свечку купила, пришла — молится.
— Чем недовольна? Судьбой? — спрашивает муж из дупла.
— Мужа жалко, но нельзя ли его хоть ослепить?
— Вы больше калиток спеките, маслица, яичек дайте. Он будет отказываться, а вы его всё кормите, в маслице давайте макать.
— Ну, слава тебе господи!
Охотник ночевал в деревне, белок пострелял. Пришел:
— Вот, мать, сегодня только двух убил. У меня, матка, что-то тень на глазах.
— Ну-у, что ты!
— Мать, что-то я плохо вижу, далеко охотиться нет пойду.
На третий день она его силой калитками кормит. Любника ждала. Он поел калиток.
— Ослеп совсем теперь!
Потом достал кнут, лег.
Пришел любник. Легли они. А охотник взял кнут да давай хлестать. Вот как наказал.
М. В. ЗУДИН
66. ПОЧЕМУ ЛЮДИ НЕ ЗНАЮТ, КОГДА УМРУТ
Раньше люди знали, в какой день умрут, а теперь нет…
Один старик изгородь городил. Раз кол всадил, два всадил — кое-как всё делает. Ограда ветхая получается.
Шел мимо прохожий:
— Бог помощь! Ты что изгородь такую ветхую делаешь?
— А мне три дня жить осталось-так зачем крепче? Мне хватит.
— Ты делай для людей, пусть другие попользуются.
Тот не послушался.
Три дня прошло. Он год, два живет, старик этот, не умирает. Пришлось ограду хорошую поставить, надолго.
А тот прохожий — это бог был, — он и решил так сделать, чтобы люди не знали про свою смерть. Тогда они не только себе пользу приносить будут.
С тех пор мы и не знаем, когда умрем.
М. С. МУХИНА
67. ДВА НАРОДНЫХ АНЕКДОТА
* * *
Одна женщина стала говорить своему мужу:
— Когда ты помрешь, я разодену тебя, как макова цветочка.
Он взял да нарочно и помер. А она пожалела одежды да и завернула его в сетку рыболовную.
Потом она стала голосом плакать, как полагается:
Ты куды же собираешься,
Мое красное-то солнышко…
Он встал, да как закричит:
— Так твою мать, да рыбу ловить!
* * *
А другая говорила:
— Как ты помрешь, так я хоть сама плакать не умею, а плакею найму. А уж так-то я по тебе буду плакать!
Вот и наняла плакею, как муж помер. (Он нарочно притворился.)
Плакея стала плакать:
Тужу, тужу по чужому мужу,
Да не знаю, как зовут…
Та женщина как вылетит из другой комнаты, да с пляской:
— Тетечка, Кондрашом!
А. М. КОМИССАРОВ
68. СКАЗКА ПРО КУЗНЕЦА И ЧЕРТА
Ну вот. Жил в одной деревне кузнец одинокий. Семьи у него не было. Ковал он да ковал. Кузница, конечно, далеконько от дому-то. Вот пока ему там привезут — кто дровни, кто телегу. Ну вот. Всё это работенки-то порядочно было.
А у него было, значит, в кузнице: царицы небесной икона была
