Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 125
если зима настанет раньше, можем застрять на куполе…
5 февраля (Ясно, 1–2 м/сек, Т −36° −39°)… Я думаю, что в ближайшие два-три года на ПОН придут американцы, поэтому оставляю [для них] подробную инструкцию на английском языке, как пользоваться генератором, печью, где [найти] горючее, где продовольствие, поздравляем их с прибытием и желаем удачи.
Через несколько лет Андрей познакомился с начальником американской экспедиции, что пришла на станцию Полюс недоступности — гляциологом Эдгардом Пиччиотто, — и тот рассказал ему, как все были удивлены и тронуты заботой русских, обнаружив эту записку.
«Американцы не могли понять, откуда мы узнали, что… они придут на Полюс недоступности. Они не знали всей этой истории с[о мной и] Чарльзом», — вспоминал много лет спустя Андрей Петрович Капица.
Между тем его дневник продолжает отсчитывать дни похода:
«9 февраля (Ясно, 3–6 м/сек, Т −36° −48°). Весь день шли на второй скорости, поздно вечером пришли к 1390-му км… Высота сейчас ниже, чем на Востоке.
10 февраля (Ясно, 6–9 м/сек, Т −39° −44°)… У нас в машине снова пробило коллектор глушителя, и салон наполнился дымом. Вечером Николай Боровский — он наш сварщик — заварил автогеном прогоревший коллектор…»
Почти восемь лет — с 1956 по 1964 год с небольшими перерывами — Андрей проводит в облаке солярочного выхлопа, что потом, конечно, отразится на его здоровье.
«11 февраля (Ясно, 4–7 м/сек, Т −37° −45°)… Наша машина спешит, чтобы быстрее начать сейсмоработы, которые, как минимум, требуют 12 часов. Вечером остановка на 1590-м км…
13 февраля (6–7 м/сек, Т −40° −43°)… идем по совершенно неизведанным районам, подходим к центру „белого пятна“. Здесь могут быть и неожиданные районы трещин… иногда кажется: брось рычаги и иди в салон поспи, а тягач сам дойдет куда нужно. Так и до беды недалеко! Ведь засни сзади идущий водитель — и столкновение тягача весом в 30 тонн с впереди идущим будет иметь тяжелые последствия. Поэтому при каждом удобном случае напоминаю, но, увы, и к этому тоже привыкают.
14 февраля (Ясно, 5–6 м/сек, Т −42° −45°)… прибыли в „точку поворота“. Это 1810 км от Востока и 780 км от ПОН… Мы немножко схитрили: последние диспетчерские сеансы связи мы занижали нашу скорость… с тем, чтобы, когда мы дойдем до вновь определенной в результате переговоров точки поворота… на самом деле мы уже будем рядом с плановой… Когда об этом узнает Сомов, мне крепко достанется, но уже будет поздно».
Ну что тут скажешь? Ай да Андрей! Настоящий Капица!
До этих пор поезд тянулся вдоль юго-западных отрогов гор Вернадского, а теперь готовится пересечь водораздел. Теоретически, после него все время вниз!
«16 февраля (5–8 м/сек, Т −35° −40°). Всю ночь мы с Олегом вели сейсмические наблюдения, которые закончились только утром… Свернули провода и тронулись по новому курсу на Молодежную. Снег очень рыхлый, за поездом остается колея глубиной 60 см.
17 февраля (2–3 м/сек, Т −43° −46°)… Узнали: „Обь“ пришла в Молодежную. Самолеты готовятся вылететь туда из Мирного, чтобы обеспечить нас горючим. Поезд Шумского вышел с Востока и прошел первые 100 км.
18 февраля (1–5 м/сек, Т −38° −51°). Сегодня ночью температура впервые перевалила за 50 градусов. Зима вступает в свои права. Надо спешить…. Весь день бурили, а потом взрывали. Заданный бешеный темп движения изматывает всех. Плохо тем, у кого отказывает чувство юмора, а такие среди нас, к сожалению, начинают появляться.
19 февраля (1–5 м/сек, Т −40° −55°). Снег стал твердым, но плохо то, что ветер… попутным, поэтому радиаторы перегреваются. Странные вещи происходят с атмосферным давлением: по абсолютному значению мы выше ПОНа, а по синхронному барометрическому нивелированию — ниже.
20 февраля (1–4 м/сек, Т −36° −55°). Опять движемся по тяжелому рыхлому снегу на первой передаче. Заправили баки последний раз. На санях осталась всего одна тонна горючего.
22 февраля (7–9 м/сек, Т −38° −52°). Сильный ветер и мороз за 50 градусов, бурить чертовски трудно, часто бегаем греться, но все-таки к обеду начали взрывать… отказали обе взрывные машинки, при спуске заряда в скважину ломаются провода, идущие к электродетонатору. Появляются сильные заряды электростатического электричества в проводах. Мы теряем терпение, и из-за этого начинаются другие неприятности: выходит из строя осциллограф. Но все-таки с грехом пополам получаем результаты и снова трогаемся вперед.
23 февраля (13 м/сек, Т −40° −55°). Сегодня вышли на 2510-й км — это 700 км от Молодежной. Горючее, кроме неприкосновенного запаса, израсходовано полностью… Ил-14 сидит в Мирном и не может перелететь в Молодежную, так как там плохая погода. И ЛИ-2 из Новолазаревской не может вылететь по то же причине… Началось „великое сидение“.
24 февраля — 3 марта. Отсутствие нагрузки начинает сказываться на всех. Повышенная раздражимость, ворчливость, у некоторых бессонницы, пропадает аппетит… У одного из водителей артериальное давление крови 60 на 0. У некоторых гипотермия — снижение температуры тела. Но, в общем, опасных симптомов нет.
Машины промерзли — 10 дней не запускали главные двигатели… При довольно жестких нормах мы можем продержаться 7 месяцев, а это не так уж и мало. Если 5 марта не проведут сброс, придется переводить всех в одну машину и разрабатывать программу работ на зимовку.
4 марта (6–8 м/сек, Т −38° −48°). Летчик неопытный и сброс ведет с высоты 50–70 метров. Две бочки из четырех треснули, но мы успели их повернуть трещинами кверху и перекачать. Потом при сбросе пакета с письмами вымпел зацепился за дверь самолета, и мы с ужасом наблюдали, как самолет делал круг: боялись, что письма упадут где-то за пределом видимости. Но все кончилось благополучно.
5 марта (7 м/сек, Т −38° −50°). За ночь прошли 50 км и остановились на 2560-м км. Утром при маневрировании произошло ЧП. Водитель Александр Темляков, не заметив геодезистов… наехал на теодолит. Можно представить, что стало с точнейшим цейссовским прибором, когда по нему проехала 30-тонная машина. Я даже обращался к президенту Академии наук ГДР с просьбой о передаче нам этого прибора во временное пользование… За весь поход я еще ни разу… не повысил голоса, а здесь меня прорвало.
6 марта (Ясно, 5–8 м/сек, Т −38° −50°)… Вдруг около 12.00 над нами появился самолет и сбросил пять бочек соляра. Связь работала только тогда, когда самолет был… в пределах видимости… Прогрели машины… пошли дальше.
7–11 марта. Послал злобную радиограмму начальнику авиаотряда Минькову в Мирный о способностях авиации. Экипаж… в Молодежной, не имеет полярного опыта… не решается вылетать в плохую погоду… В один из дней температура поднялась до –26°. Общий смех вызвал Эдуард Сафонов (геодезист-гравиметрист. — Прим. авт.), который, выйдя наружу, сказал: „Как тепло-то сегодня“. А ведь он житель Средней Азии…
12 марта (8–12 м/сек, Т −31° −40°). Только через две недели я узнал, что ему [Минькову]… за пять дней до этого сделали
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 125
