же неуверенно пискнула.
Вместо ответа Герман разразился громким хохотом.
Что его так рассмешило?!
И пока я негодующе качала головой, притопывая нервно ногой, парень едва ли не катался по полу в припадке.
— Бобр… Бобр, — не мог успокоиться. Сделал два вздоха и не убирая глумливой улыбки, произнес, — мышь, они не наркоманы, они геймеры.
Ну, своего рода тоже зависимость. Однако, то что это оказался не притон, а скорее пристанище для игроманов меня успокоило.
— Я просто подумала…
— Что я приведу тебя в наркопритон? — колко прозвучали его слова. Голову я даже не смела поднимать, сгорая от стыда. Однако, все же чувствовала каждой клеточкой тела, как он пронзал меня своими омутами.
— Я просто растерялась…
— Я же сказал, что тебе нечего со мной бояться, — довольно резко выплюнул. — Эти, — указал он рукой на дверь, — самые безобидные существа. Тронутые задроты, конечно, — усмехнулся, — но они и муху пальцем не тронут. Ладно, забей, — отмахнулся Белов.
Хоть он и храбрился и делал безразличный вид, и даже отвечал на мои, как мне казалось, незатейливые вопросы, но надутые щеки в последние полчаса, говорили, о том что мои слова его задели за живое.
Идиотка!
И как я могла допустить такую мысль? Он рисковал ради меня! Взял под свою опеку, а я воротила свой задранный нос.
Я уже постелила постель, позвонила Ульяне, чтобы та была в курсе, что я «у нее», и даже отделалась от её не в меру настойчивого расспроса, одним словом: «потом», а Белов по-прежнему дулся на меня. Он ушел некоторое время назад. И пусть эти странные геймеры оказались, к моему счастью, не сатанистами-наркоманами, но от всего происходящего было жутко.
А что если Кощей нас найдет?
А что если он заявиться ко мне домой?
Как же бабуля? Ей нельзя было волноваться…
Покачав головой, выкинула эти «кабы-если бы» из своей головушки. Герман сказал, что все будет хорошо, значит так и будет!
В комнате было жутко холодно, одиноко и скучно, потому было принято немедленно решение отправиться на поиски парня.
В тусклом длинном коридоре я его не застала, но услышала приглушенные крики их кухни. Даже с учетом того, что дверь была закрыта, все было прекрасно слышно. Подойдя к двери, намереваясь ее открыть, застыла.
— Ты че, Санек, берега попутал? — рыкнул Белов. — Мне похрен, что ты, мать твою, будешь делать! — некоторое время была тишина, а затем Белов обрушил еще одну порцию ярости на своего собеседника, — Ты в стукачи заделался?! Не кумарь меня, Шурик. Если они левые, какого хрена ты паришь мой мозг? — далее последовала череда отборного мата, от которого у меня уши сжались в трубочку. — С Мурчиком я все разрулю, — выплюнул. — Да. Да. Да, — уже более сдержанно не кричал, но фыркал. — Я пришлю тебе пацанчика. Он все разрулит. Не ссы, — Белов вернул себе свое самообладание. — Все договор тогда, если что я на трубе.
Наверное не лучше время, чтобы… И только я хотела свернуть удочки, как дверь резко открылась.
— Мышь? — удивленно.
— Кхм, д-да, — отрицательно покачала головой, но тут же закивала. — Я-я…
Обреченно Герман схватился за волосы, горько усмехнулся и спросил:
— Ты все слышала?
— Не все, — робко буркнула, пытаясь прожечь дырку в старом линолеуме. — Только конец.
Нежно его рука опустилась на мой подбородок, приподняла его, вынуждая на него посмотреть.
— Ты же знаешь, что я тебя не обижу?
— Конечно! — выпалила.
Кажется, он расслабился, морщинки на лице разгладились, а улыбка больше не напоминала оскал.
— Вот и хорошо, — притянул меня к себе, оставил легкий поцелуй на макушке и подтолкнул к кухне.
— Ты голодна?
— Нет, я…
— Ты голодна, — уже уточнил, буквально посадил меня за стол точно маленькую девочку, и вручил в руку бутерброд, а с другой стороны поставил чашку с чаем. Сам он сел напротив.
Мы ели в тишине. Не от неловкости, скорее от усталости. Оба выжатые, как лимон, а глаза слипались. Никогда бы не подумала, что смогу кунять рядом с Беловым после стольких лет фантазий, о нем сидящем рядом.
— Дунь, — положил он свою руку на мою, когда я доела. — прости, что я привел тебя сюда, — сжал мои пальцы, — но так правда лучше. Я обещаю, что все исправлю.
Досада с которой он говорил, отдалась с болью во мне. Он говорил ерунду!
— Все хорошо, Герман, — улыбнулась и смело переплела наши пальцы.— Правда, — поддавшись порыву, обняла его за шею. Его вторая рука рефлекторно опустилась на мою талию. Он сглотнул и потерся своей немного колючей щекой о мою.
После трогательного эпизода на кухне, взрывоопасный Белов стал белым пушистым котиком. Улыбка блуждала на его чувственных губах, лукавый блеск не исчезал из глаз. Мой же был скорее похотливый, особенно после того как он снял свой свитшот, футболку и протянул мне.
Ошарашенно я на него вытаращилась.
— Зачем мне это? — стараясь не смотреть на его голую грудь, произнесла.
— А в чем ты спать будешь? Если ты скрытая нудистка, мышь, я только «за», — мечтательно ухмыльнулся и поиграл бровями.
— Я не нудистка! — совсем засмущалась, прикусила губу и вырвала из его руки футболку. — Я думала спать в одежде.
Белов уже, конечно же, открыл рот. И я заранее знала, что он как всегда ляпнет: «Не выделывайся, Бобриха», потому, опередив его, буркнула:
— Отвернись.
Немного покапризничав, Герман все же отвернулся. Впервые в своей жизни я стояла в белье перед парнем. Красивым мускулистым парнем.
В этом же не было ничего такого, верно? Я щеголяла в купальнике по пляжу каждое лето, и ничего… Однако, было нечто интимное в этом моменте. Я и он. Одни в комнате. Полураздетая девушка и парень. Расстеленный диван, легкий сквозняк блуждавший по комнате, отчего кожа покрылась мурашками, а груди потяжелели. Слава дизайнерам, что мой лифчик был плотным, а снимать я его не намеревалась. Вот еще! Только если Белова сам не…
Так, Бобрич, не в ту степь тебя понесло!
Я буквально
