небо, Стрела тут же бросилась следом.
— Почему она летит за нами? Она что, пара Горыныча? — крикнула Соня почти в самое ухо юноше, оглядываясь на дикарку.
Эрвин и сам сильно удивился поведению новоявленной подруги. По его наблюдениям, дракониха равнодушна к Горынычу. Она не приближалась без надобности, не выказывала интереса, даже не смотрела на дракона, однако, почти всё время находилась в пределах видимости. Благоволение драконихи распространялось скорее на Соню, чем на Горыныча. К ней одной дикарка относилось с едва заметным доверием, что само по себе казалось удивительным. И сейчас, когда Стрела летела вслед за ними, никто не мог понять, что ею двигало.
Солнце уже поднялось высоко над горизонтом, когда крылья Горыныча всё реже и реже стали делать взмахи — всё-таки два седока ощутимо давили на него своей тяжестью. Решение о том, что следует отдохнуть, приняли единогласно, но в полном молчании: дракон просто спикировал на берег небольшой извилистой горной речушки в расщелине гор. Не прошло и минуты, как сюда же в некотором отдалении приземлилась дикарка.
— Может, она за тобой летит? — спросил Эрвин, помогая Соне сползти со спины Горыныча.
Девушка неопределенно пожала плечами. Она ничего не знала о повадках диких драконов. Если Стрела летела за ней, то, что ей было нужно? Дикарей не сделать ездовыми, об этом Эрвин говорил с уверенностью. Тогда почему Стрела не хотела расставаться с ними?
Думать Соне совсем не хотелось. Единственное желание — вытянуться на траве во весь рост и не шевелиться, лежать в лучах послеполуденного солнца и нежиться в его тепле. Эрвин, что-то бурча себе под нос, притащил воды, потом запалил костерок. У них еще оставались кое-какие запасы еды. Да и Горыныч пару раз притаскивал какую-нибудь тушку убитого животного, голодными они с таким охотником не оставались.
В котелке забулькало мясо. Соня протерла глаза. Кажется, она вздремнула на солнышке. На руку ей больно шлепнулось что-то мокрое и скользкое, и сонное настроение мгновенно улетучилось. Рядом билась большая серебряная рыбина, колотя хвостом о землю. Невдалеке сидела дракониха, наблюдая за реакцией девушки.
— Она тебя покормить решила, — крикнул Эрвин. — Ну, дела!
Он подошел к Соне, чтобы забрать рыбину, дракониха утробно зарычала.
— Стрела, спасибо! — крикнула Соня, указав на добычу. — Эрвин ее сейчас приготовит. Не беспокойся.
Дракониха, перестав издавать рычащие звуки, отвернулась и двинулась в сторону, подальше от костерка.
Вечером, когда запеченная в углях рыба и легкая похлебка были готовы, пилигримы устроили царский ужин. Горыныч лежал рядом, ему тоже достались лакомые кусочки. Стрела же устроилась в отдалении, ее рыбалка оказалась удачной, и сейчас она, сыто прижмуриваясь, искоса посматривала на компанию у костра.
Было уже совсем темно, но серебристый свет луны рассеивал подступивший мрак. Когда небо не затягивали тучи, ночи в Верховии делались просто волшебными: мириады звезд на огромном небе вели свой неспешный хоровод, прокладывали тропинки, пути, дороги, терялись в глубинах Вселенной. Соня, закинув руки за голову, смотрела на небо.
— Она тебя опекает, — сказал Эрвин, взглянув на громоздящийся вдали силуэт дикарки.
— Что она от меня хочет? — еле слышно спросила Соня.
— А кто у нас укротительница драконов? — хмыкнул парень.
— Спокойной ночи, — ответила Соня, счастливо улыбаясь.
Рядом давно мирно похрапывал разомлевший Горыныч.
* * *
Утро удивило всех еще одной выходкой драконихи. Соня проснулась у той под боком. Видимо, ночью Стрела отогнала Горыныча и сейчас лежала рядом с девушкой, посверкивая желтыми глазами. На поднявшегося с земли Эрвина дикарка слегка рыкнула, давая понять, чтобы он не приближался. Протерев глаза, Соня осторожно встала и, не делая резких движений, похлопала Стрелу по шее.
— Может, ее оседлать? — спросила Соня, плавно отходя от дикарки.
Страха она не чувствовала, и почему-то девушке показалось, что после ее слов Стрела утвердительно кивнула.
— Я не уверен, что это хорошая мысль, — ответил Эрвин, глядя на Стрелу. — Как ты будешь ею управлять? Разве она когда-нибудь летала как ездовая? А если что пойдет не так? Если ей что-нибудь не понравится? Я ничем тебе не смогу помочь.
— Эрвин, она спасла меня из пропасти, когда никто ее об этом не просил и не приказывал. Я могу ей доверять.
— Это безрассудство. Никто никогда не летал на диком драконе. Они неуправляемы. Даже маленького дикаря невозможно приручить, а Стрела — взрослая самка.
— Ты не можешь знать наверняка. И, вообще, зачем ею управлять, когда она летит следом? А вдруг она станет вторым нашим драконом?
В ответ на эти слова дикарка одобрительно взрыкнула, будто действительно поняла, о чем речь. Где-то через четверть часа Соня всё-таки убедила Эрвина помочь ей в этой затее. Парень сплел из длинной лозы что-то наподобие поводьев, которые с опаской накинул на драконицу, хотя та стояла совершенно спокойно и хладнокровно восприняла незнакомый процесс.
Еще раз оглядев взнузданную дикарку, Эрвин оседлал Горыныча и взмыл в небо. Девушка не торопясь вскарабкалась по хребту на высокую жесткую спину Стрелы ближе к шее. Дикарка, подергивая ушами, стояла смирно, но едва Соня села между двух коротких гребней и ухватилась за поводья, драконица распустила крылья и взлетела. Горыныч с Эрвином ждали в небе.
— Горыныч, давай сам выбирай! — крикнул парень, подмигнув Соне.
И дракон, немного покрутившись на месте, взял курс одному ему ведомо куда.
Почти полдня Стрела летела в фарватере Горыныча. Эрвин без конца оглядывался на них. Соня совсем не управляла дикаркой, удивляясь ее послушности. Вскоре под ними появились горы, густо заросшие лесом. Они вздымались вершинами то ниже, то выше, но нигде не было ни дорог, ни тропинок, ни жилья, ни пастбищ, ни домашних животных.
Горыныч летел далеко впереди, Соня не заметила, как он потерялся из виду.
— Стрела, где Горыныч? Нам надо за ними, мы отстали, — крикнула Соня в ухо Стрелы, нагнувшись, насколько позволял жесткий гребень. Та, не дрогнув ни одним мускулом, продолжала бесстрастно лететь. Соня даже подумала, что дикарка чувствует маршрут Горыныча, и они скоро их найдут, просто горы закрывают обзор, и надо подождать.
Но сколько ни крутила Соня головой, Горыныч так нигде и не обнаружился. Прошел час и два, и три, а дракониха всё продолжала лететь в известном ей одной направлении. Суеты в ее движениях не было, она летела размеренно, спокойно, как будто с навигатором в голове. Стрела в один миг перестала реагировать на наездницу, и той не осталось ничего, кроме как беспомощно оглядываться по сторонам и смахивать бесполезные слезы.
Пролетев довольно большую часть пути, дракониха, сделав круг, приземлилась на площадку перед каменистым утесом, в центре которого зияла черная пасть
