Дети бабушку с дедушкой не знают — я оградил семью от общения с родителями во избежание нервотрёпки. Впрочем, всё это время старики не проявляли инициативу, чтобы наладить контакты. Ярика папа видел лишь однажды на протокольном мероприятии. Иришку — чуть больше, но всё это были лишь ритуальные танцы для поддержания имиджа компании. И вот теперь эта странная просьба. С чего вдруг?
В палату я захожу первым как главный парламентёр. Отец поднимается в кровати, мама помогает ему поудобнее сесть. Подхожу, пожимаю руку и обнимаю старика.
— Приехали! Спасибо, сынок, — говорит он, увидев моё лисье семейство.
— Здравствуйте, — тихо выдаёт Олеся.
— Иришка, помнишь, это — ваш дедушка! — напоминаю, но дочка стесняется и прячется за меня, а Ярик и вовсе карабкается к маме на ручки.
— Рыжие… Совсем не похожи на тебя…
— И что?
— Это я так, к слову. Сразу видно, что мамины дети, — улыбается. — Олеся, ты прости меня, дурака старого.
— Папа! Не при детях, — тут же поправляю.
Отец такой, что не особо слова выбирает, в порыве эмоций может и крепкое словцо ляпнуть.
— Не знаю, увидимся ли ещё. Просто знайте, что я очень сожалею, что так у нас всё сложилось. Не верил я… Думал, ерунда, блажь. В общем, простите меня, дети.
— Боря, перестань, всё будет хорошо, — вмешивается мама. — Витя, скажи ему!
Визит к отцу проходит в странной атмосфере. Спустя полчаса дети устают, начинают крутиться в поисках, какую бы шкоду натворить, и мы покидаем клинику. Выхожу в смятении. Я верю в силу западной медицины, да и папа ещё относительно молод, а потому разум отказывается подчиняться его паническим настроениям. Но на душе неспокойно. Всё-таки родителей не выбирают. Мне горько и больно, что нас с ними так развела судьба…
Через два дня, как и планировали, возвращаемся домой. У каждого из нас тут накопился вагон и маленькая тележка дел. Иришка прогуляла больше недели занятий в школе, и теперь приходится нагонять. У Олеси всегда море забот в кафе, и она разрывается между работой и недавно родившей подругой. Я же пытаюсь заменить на всех фронтах отца. И получается у меня, откровенно говоря, с большим трудом.
Порой в памяти всплывает встреча в клинике и папины слова о детях: «Совсем не похожи на тебя…» Никогда не испытывал по этому поводу никакого дискомфорта. Разве мы в силах повлиять на генетику? Наши дети — это наши дети, и неважно, на кого они похожи. Но сейчас вдруг возникла мысль: может, стоит попробовать в третий раз? Возможно, имея двух клонов Лисицы, удастся получить ещё и маленького клона меня?
