— А если бы он ранил вас? Вы смогли отогнать его, но на вашей стороне была неожиданность. В следующий раз ее может и не быть. — Она начала освобождаться от его объятий. — Я не хочу такого риска.
— Перестаньте! — Он еще крепче обнял ее, и она перестала сопротивляться.
— Я могу позаботиться о себе сам. И не только неожиданность отпугнула этого прохвоста.
Она больше не сопротивлялась, и на ее губах засветилось что-то похожее на улыбку.
— Да… да, я понимаю. Даже вчера вечером эти негодяи взяли над вами верх только потому, что их было двое. — Она изучающе смотрела на него, чуть приоткрыв влажные губы. — Вы ведь не совсем обыкновенный человек, правда?
— Вы мне льстите, миссис Сандерсон.
Она облизнула кончиком языка дрожавшую нижнюю губу, и как камень за камнем разрушается стена, так ее уловки, хитрости, которыми она прикрывалась, спадали с нее. Передним оказалась ранимая, перепуганная молодая женщина, нуждавшаяся в нем и пробуждавшая инстинкт покровителя, полностью овладевшая его сердцем.
— Эйдан, — прошептала она. — Я…
Он наклонил голову и поцеловал ее, намеренно не давая ей произнести то, в чем она могла бы ему признаться. И не потому, что он не хотел это знать. Очень хотел. Но к чему слова, когда он обнимал ее так крепко, что чувствовал, как бьется ее сердце. Ибо как бы долго ни продлился этот момент, он не желал ни за что на свете прервать этот треск в камине, ее учащенное дыхание и легкое прикосновение ее губ к его губам.
Ее молчание, казалось, подтверждало, что он вел себя, наверное, чересчур напористо, но прикосновение ее пальцев к его подбородку и ее губ к его губам говорило об обратном. Он открыл глаза и тут же закрыл их. Лорел запустила пальцы в его волосы и поцеловала долгим горячим поцелуем, в котором уже не чувствовалось ни страха, ни смущения, а лишь отражалось взаимное желание, которое требовало удовлетворения.
Страсть налетела на него, как ураган на равнину, не встречая препятствий, — никаких тайн, никаких страхов, никаких светских барьеров. Возбужденный, он возжелал ее сильнее, чем любую другую женщину, которую когда-либо хотел! Его романы с тех пор, как он поступил на службу, были отчасти романами придуманного им человека, который якобы ищет свое призрачное счастье. А ведь призраки обычно неуловимы. При всей своей загадочности Лорел была первой женщиной, которая внушила ему убеждение, что они не призраки, а живые люди и по-настоящему нужны друг другу.
Но даже упиваясь близостью с ней, он чувствовал, что никогда не насытится. Проникая языком в ее раскрытые губы, он познавал ее и наслаждался ею. Он накрыл ладонями ее груди, сквозь платье нащупал соски и возбуждал ее, лаская каждый, пока они не отвердели. Желания возрастали, он гладил ее стянутое корсетом тело, ощущая восхитительную выпуклость ягодиц. Приподняв ее, он подставил ладони под эти мягкие округлости и удивлялся: как может существовать такое совершенство.
Несколько шпилек выпали из ее волос, и они упали на ее плечи, окутав ее шелковым золотистым облаком. Он зарылся в них лицом и усадил Лорел на колени. Все ее существо было готово отдаться ему.
Решится ли он?
Он просунул руку ей под юбки и гладил шелковистую кожу до колена, наслаждаясь изящным изгибом ее ноги. Ненасытный, он целовал ее лицо, шею и ниже — до ложбинки между грудями.
— Лорел, я хочу вас! Вы знаете это. Но я хочу большего, чем поцелуи и робкие тайные ласки. Мой единственный вопрос — вы согласны?
Она дрожала от прикосновений его губ к ее груди.
— Я хочу, чтобы ваши руки ласкали меня. Всю. Все мое тело.
— Вы в этом уверены?
— О да.
Он поднес ее руки к своим губам и поцеловал их, затем перевернул их ладонями вверх и вновь горячо поцеловал.
— А в ответ вы будете ласкать меня, или вы боитесь?
Неуверенность и радость блеснули в ее глазах, а щеки вспыхнули от лихорадочного возбуждения. Прикусив нижнюю губу, она медленно начала раздевать его, расстегивая пуговицы на жилете, развязывая шейный платок, распахивая его рубашку.
С каждым легким прикосновением ее рук его страсть возрастала, но он сидел не шевелясь, отдаваясь в ее руки и погружаясь в темное блаженство эротического наслаждения. Наконец, когда она сняла с него рубашку и наклонилась, чтобы поцеловать его оголенную грудь, его мышцы напряглись, а кровь вскипела.
Под натянувшимися бриджами было видно, как она пульсирует в его плоти. Лорел заметила это, и искреннее удивление в ее глазах пробудило ту часть его совести, которая обычно становилась инертной. Какой же невинной она казалась! Но при робком прикосновении ее пальцев, хотя и через ткань, у него перехватило дыхание, и мысли о своей вине исчезли. Он снова схватил ее торопливо, грубо, а она только вскрикнула и откинула голову, подставляя ему губы. Он целовал, ласкал ее, заставляя извиваться и все сильнее прижиматься к нему. Боже, она была прекрасна! Невинна, да, и в то же время бесстыдна и распутна, как падший ангел.
Что же, черт побери, ему делать с ней?
Он колебался пару мгновений, отсчитанных каминными часами, и принял решение, которое казалось ему неизбежным. Он сгреб ее в охапку и, скрипнув зубами, понес в соседнюю комнату. В свою спальню.
Глава 19Лорел знала, что должна сопротивляться и прекратить это безумие, пока еще окончательно не утратила власти над собой.
Слишком поздно.
Мысли и желания перепутались, позволяя чувственности заглушить предостережения Виктории и страх перед возможным осуждением общества, но ее тело неукротимо жаждало чувствовать Эйдана, познавать его, слиться с ним в самом интимном соединении.
Камин был и в этой комнате, и густой желтоватый свет падал на стены, драпировки и массивную кровать с тяжелым пологом. Эйдан остановился возле нее и поставил Лорел на пол. Обнимая ее, прижимал так, что она ощущала его возбужденную плоть.
Затем он начал расстегивать пуговки на ее спине, не спеша раздевал ее. Она чувствовала его горячие поцелуи на своих руках и плечах… лодыжках и бедрах… на животе и, наконец, на груди. Все это время он не выпускал ее из объятий, так сильно привлекая к себе, что она, стоя перед ним обнаженной, чувствовала себя защищенной и бесстрашной.
Он с нежностью целовал ее, отвечая на ее легкие жаркие поцелуи, разжигая в ней пламя страсти. Дрожь пробегала по ее телу, когда он языком ласкал ее груди, отяжелевшие от желания.
Он взял в губы ее сосок, и неожиданно весь ее мир исчез. Ее тело отзывалось на его ласку, колени подгибались, и она тихо вскрикнула.
Эйдан отступил и выпрямился. Мерцающий свет камина придавал больше выразительности его чертам. Дрожа от нетерпения, она ждала, зачарованно глядя, как он снимает и швыряет в сторону сапоги. Не спуская с нее глаз, он медленно расстегивал бриджи.
Потом отбросил последнюю одежду. Перед ее глазами куда-то поплыла комната, и он становился центром ее мира, ее существования. Большой и крепкий, этот мужчина был единственным, что она четко видела в кружившейся вокруг них вселенной. Она опустила глаза на гордо поднявшуюся часть его тела. Такая мощь, такая сила! Ее тело хотело чувствовать его внутри себя.
