золоте с нефтью, хранящихся в недрах той неприветливой земли, не говорю.
При курсе рубль с третью за доллар, сумма в семь с половиной миллионов долларов, выглядела немного более привлекательной. Но все равно, учитывая огроменную черную дыру в бюджете, была смехотворно мала.
Галицийский поход оказался не таким уж и бесплатным. Как и вроде бы страдающие под гнетом австрийской короны русины, оказались не таким уж и сторонниками воссоединения с братьями-славянами. Во всяком случае, потребовались дополнительные расходы на содержание полков, оставленных в несколько не дружелюбной провинции.
Добавьте сюда еще два подряд неурожайных года. Крестьяне центральных губерний голодали, и ни о каких податях там и речи идти не могло. Больше того! Пришлось открыть-таки военные склады, и начать раздавать зерно, чтоб людям вообще было чего сеять весной. Необходимость в восполнении запасов — новая, не предусмотренная в бюджете, статья расходов. Пусть, это и могло немного обождать. Слава Богу, ни в какой войне Отечество не участвовало.
В отсутствие на троне государя, вечная палочка-выручалочка тоже не сработала. Я имею в виду, конечно же, иностранные кредиты. Без гарантий царя Штиглиц отказывался занимать у англичан. Французы с австрияками бы и не дали, а пруссы сами считали пфенниги, собирая средства на войну с Францией. Рейтерн, с подачи князя Константина конечно, увеличил выпуск бумажных ассигнаций, что немедленно вызвало падение их курса к серебряному рублю.
Николаю же, только-только усевшемуся на престол, было пока не до экономики страны. Граф Шувалов, чувствуя слабость власти, вновь поднимал знамена консерваторов. В салонах уже без всяческих иносказаний обсуждали возможность появления в империи представительского органа. Пока, конечно, только лишь аристократической, по типу боярской думы, и только «дабы советом поддержать незыблемость самодержавия и благолепия». И лидер реформаторов, в силах которого все это непотребство прекратить одним движением брови, неожиданно для многих, безмолвствовал. Выражая тем, по общему мнению, молчаливое согласие.
Вновь стали болтать всякое. В первую очередь — что Великие Реформы де обидели дворянство, и надобно бы дать аристократии больше прав. И что, вот были бы где умудренным опытом мужам сговориться, так и освобождение крестьян вышло бы куда более ладным. Шептались, что царь ныне молод, и как бы, по юности лет, не натворил чего…
Никсе приходилось вертеться, как ужу на сковороде. А с ним вместе мне. К лету, не иначе как каким-то чудом, следовало найти средства на устройство пышной коронации Николая. А это, как не крутись, миллионов двадцать. Есть разница? Семь с хвостиком за Аляску, и двадцать на коронацию…
Но в деле русской Америки что-то не сходилось. Князь Константин, всюду выставлявший себя первейшим советником молодого царя, по моему скромному мнению, мог бы найти дела и поважнее, нежели судьба клочка земли у черта на куличках. Хотя бы вот: позатыкать рты слишком уж распоясавшимся ретроградам. Так нет. Выделил время, чтобы притащить меня к себе и прямо заявить, что желает скорейшего избавления Державы от заокеанского довеска.
В общем, я решил не торопиться и разобраться в вопросе. Что оказалось не особенно сложно. Жаль, мой незаменимый Варешка с семейством, тогда еще из глубин сибирских в столицы не выехал. Так что пришлось напрягать свой собственный детективный нерв.
Что-то раскопали, по моему приказу, в архивах Санкт-петербургской биржи. Часть сведений удалось выспросить у Рейтерна, еще что-то подсказал глава морского ведомства, Коля Краббе. Хотел еще сделать запрос в Лондон, в правление компании Гудзонова залива, но Егор Егорович Врангель, председатель правления Русско-Американской компании, отговорил. Потому как британцы бы точно не ответили, а о факте запроса непременно великого князя Константина оповестили. И появился бы у сибирского выскочки еще один недоброжелатель. Если не сказать враг.
Итак, основанная на рубеже восемнадцатого и девятнадцатого веков Русско-Американская компания имела государственный превелей на добычу всего ценного на Аляске. Кроме того, для полноценного развития колонии, компания обладала еще целым рядом прав и преимуществ. Например, правом на беспошлинную торговлю с САСШ, Китаем и Японией, строительством кораблей и добычу золота без государственного опробирования. Ну и еще, по заявкам РАК, морское ведомство обязано было предоставлять корабли, для перевозки людей и грузов, с зачислением времени, проведенного в пути, офицерам в выслугу лет. С такими-то преференциями, грех было не задвинуть в темный угол прямого и единственного конкурента в тех неприветливых краях, английскую компанию Гудзонова залива.
Кстати сказать, в шестьдесят седьмом, после образования Доминиона Канада, дела у КГЗ пошли совсем уж нехорошо. Правление вело переговоры с правительством доминиона о денежной компенсации за принадлежащие компании земли, а акционеры, соответственно, терпеливо дожидались положенных им выплат. И, все шло к тому, что выплаты эти станут весьма и весьма значительными. А ежели на рубли пересчитать, при курсе в почти восемь рублей за фунт, так и вовсе дело пахло миллионами.
Немудрено, что до пятьдесят шестого года стоимость акций на бирже неуклонно росла. При номинале в сто пятьдесят рублей, за бумагу давали и по триста пятьдесят. Однако же, компания выплачивала до двадцати рублей на одну акцию, и акционеры вовсе не стремились избавиться от этих ценных бумаг. Все изменилось, когда на престол взошел Александр Второй, а председателем Государственного Совета стал большой приверженец всего английского, великий князь Константин.
Сначала, Госсовет вдруг, ни с того ни с сего, стал затягивать с подтверждением прав и преференций РАК. Соответственно, морское ведомство более не имело оснований выделять компании корабли. В Ново-Архангельске еще не голодали, но дело шло к тому. Прибыли быстро превращались в убытки, а курс акций попросту рухнул. К шестьдесят седьмому, на бирже на бумаги и номинала-то можно было не выручить. Тем не менее, кто-то исподволь все-таки скупал обесценивающиеся акции, не давая тем РАК попросту объявить себя банкротом.
РАК — компания частная. И, хотя среди акционеров числился и русский Императорский Дом, получить сведения о личностях владельцев, при нежелании правления, не представлялось возможным. Но я умею понимать намеки, а Михаил Христофорович Рейтерн, так и вовсе врать не умеет. Так что в том, что этот неведомый благодетель никто иной, как князь Константин, ничуть не сомневался.
И вот, незадолго до покушения этого идиота Каракозова на Александра Второго, во время ежегодного собрания акционеров РАК, никому не известный стряпчий, представитель никому не известного совладельца, предложил внести изменения в Устав, открыв тем возможность иностранным подданным владеть частями исконно русского предприятия. Естественно, с благой целью: дабы суда иных государств могли невозбранно поставлять в Новоархангельск продовольствие и прочие припасы для оставшихся без попечения Отчизны колонистов.
По мне, так вполне логичный ход. И много решающий.
