бог принимает жертву, но предостерегает.
Развеять сомнения должен был оракул. Жрецы привели оракула, подали ему чашу с магическим напитком.
Далее Гаян достал из туши теплую печень, и приложил одну ее долю к надписи на руке Олега. На доле отпечаталось только одно слово – «царь».
– Пойдешь на Царьград, найдешь свою смерть, – изрек оракул.
Глаза великого волхва Вещего Олега предостерегающе сузились:
– Это мы еще посмотрим, – прошептал он.
Не желая верить оракулу, Олег сам решил спросить у богов их волю и, если понадобится, изменить будущее.
Три дня волхв ничего не ел, после этого принес в жертву Перуну своего Гнедого.
Испив магического напитка, Олег погрузился в транс. И было Олегу видение: Царьград, дворец василевса, праздничные столы и крылатый черный змей. Змей протягивал Олегу серебряный кубок с вином.
Видение смазалось, растаяло, обессиленный Олег забылся сном и проспал до следующего вечера. Сон Олега был тяжелым, мрачные духи Отраженного мира преследовали и терзали волхва, лишая покоя. Проснувшись, Олег чувствовал себя разбитым и не сразу смог подняться с расстеленной на сундуке медвежьей шкуры, на которой уснул. С каждым разом погружение в транс требовало все большего напряжения сил.
Когда ясность мысли вернулась, Олег без труда разгадал видение: змей не мог быть никем иным, как врагом. Кубок в его руках нес смерть. Его хотят отравить – какая еще нужна причина, чтобы наказать Царьград?
… Собрав воевод, Олег объявил о своем решении.
И снова разошлась весть о походе по всем городам и весям. И стали стекаться под Киев искатели приключений.
Лагерь разбили под Вышгородом.
Старые проверенные воеводы Фарлаф, Веремуд, Рулав, Актеву, Гуды, Стемид и молодые – Карлы, Инегелд, Руалд, Карн, Фрелав, Фост, Руар, воевода Годим из Любеча, ростовский Потаня – все привели в лагерь дружины. Новички и ветераны готовы были идти под рукой киевского князя Олега Вещего на край света.
Весной снова протрубил рог, и вышли русские дружины на быстроходных ладьях в Скифское море мстить обидчикам. И было их числом две тысячи.
Под охраной Асмолда и Свенелда с дружиной Игорь с Ольгой остались в Киеве.
Олег возглавил тьму и повел драккары на Царьград.
Припомнили Гуды и Актеву обещание Олега: «еще вернемся сюда и прибьем щит на ворота Царьграда».
Обходили по суше пороги, спускали ладьи на воду и налегали на весла. Вот и лиманы пройдены, вот уже соленые брызги летят в лицо гребцам.
На спущенных парусах вошли в бухту Золотой Рог.
Василевс Лев VI Мудрый своими глазами наблюдал с крепостной стены устрашающее зрелище: по суше, в обход закрытого цепями прохода викинги вкатили к городским стенам две тысячи боевых ладей. Скрипели колеса, развивались стяги, бряцало оружие. Льву Мудрому показалось, он слышит запах пота и крови.
Император закрыл глаза и схватился за голову.
– Скажите этому варвару, что он получит все, что хочет, если пощадит город.
Переговоры начались незамедлительно.
В императорском дворце, отделанном розовым мрамором, Олега, Карла, Фарлафа, Вермуда, Рулава и Стемида встречала музыка. Звучали горны, литавры и трубы, возвещая начало церемонии.
Василевс заставил ждать себя, и Олег пришел в мрачное расположение духа. Настроение Олега не изменилось даже после того, как василевса внесли в кресле четыре носильщика – Лев был так слаб и болен, что не мог ходить. Перед иконой Спасителя василевс осенил себя крестным знамением, и его вознесли на трон.
«Поверженный лев. Слава богам, на василевсе нет ненавистных светящихся точек», – с удовлетворением подумал Олег о сопернике.
Сам же великий волхв предстал перед василевсом во всем своем величии – в островерхом шлеме с бармами[21], в красной шелковой мантии поверх серебряной кольчуги.
Серебряный пояс, свитый из цепей и украшенный драгоценными каменьями, подчеркивал высокий статус завоевателя. Проницательный и самоуверенный взгляд довершал картину.
И встретились глаза – голубые и карие.
– Чего ты хочешь, хакан-рус? – обратился Лев Мудрый с трона к Олегу.
– Немного хочу. Мои купцы будут приходить в Царьград и торговать свободно, когда захотят. Будут входить в город и выходить из него свободно, когда захотят, и селиться в городе, где захотят. Ты не будешь брать с моих купцов дани. Каждый мой купец будет питаться за городской счет и мыться в городской бане. А на обратную дорогу ты выдашь на каждый корабль парус, якорь, канаты и все необходимое для плавания.
– А если у меня не окажется такого количества якорей и парусов?
– Тогда выдашь по двенадцать гривен на уключину, чтобы мои купцы сами купили себе все, и мы в расчете.
– Это все?
– Нет. Еще не все. Если рабы, которых привезут мои купцы, сбегут в Царьграде или будут похищены, ты возместишь их стоимость.
– Не слишком ли непомерны твои желания?
– Тебе решать. Но сначала вели своим рабам перенести тебя на крышу, и посмотри оттуда вниз. Моя армия под стенами твоего города.
– Все в наших руках, – помедлив, отвечал Лев. – Мы исправим ошибки и учтем твои пожелания.
Лев Мудрый пригласил послов Руси к столу. Звучал орган и хор пел «многолетия».
Под звуки флейт и свирелей слуги разносили кушанья.
– Ты зовешься Мудрым, василевс, но не оказываешь гостеприимства моим купцам. В чем же твоя мудрость? – упрекнул византийского императора Олег.
– У тебя царство, – отвечал Лев Мудрый, – и у меня царство. Ты знаешь, управлять царством – дело нелегкое. Всегда ли твои вассалы и слуги поступают так, как ты этого хочешь?
Вопрос был праздным и остался без ответа. Олег лишь склонил голову, соглашаясь с василевсом.
Тут император Лев подал знак, и темнокожий раб поднес гостю кубок с вином.
И вспыхнуло в голове у Олега воспоминание: этот кубок подносил ему в видении черный змей!
Олег неловко принял кубок и будто случайно опрокинул его на мраморный пол. Молосский дог, охраняющий императора, ткнулся короткой мордой в лужицу и слизнул жидкость.
Слуги разных оттенков кожи бросились убирать пролитое, кубок унесли. Не прошло и нескольких минут, как дог заскулил и упал, уткнувшись лбом в пол. Русы вскочили на ноги. Грузную тушу дога тотчас уволокли…
Олег пронзил василевса взглядом, жестом успокоил дружину.
– Боги открыли мне, что ты захочешь меня отравить, – объявил Вещий Олег василевсу. – И я мог бы отомстить тебе прямо сейчас, вырезать твою семью и захватить Царьград. Но я не стану этого делать. Будет отныне Византия платить дань всем городам Руси: Киеву, Смоленску, Полоцку, Ростову, Чернигову, Любечу и Переславлю. Там мои мужи сидят. В знак моей победы над ромеями я прибью щит Скьельдунгов на воротах Царьграда. Да! С этого дня
