хранил в голове, опасаясь, что все мои записи будут конфискованы.
К счастью, ко времени ареста я уже собрал почти все из известных мне важных сведений о жизни Фролова; но только здесь, в тюрьме, начал "переваривать" их, прикладывать одно к другому. После "отбоя", глядя сквозь носовой платок на голую лампочку под потолком, я снова и снова вспоминал о вопросах, которые в первую очередь подтолкнули меня к моим розыскам. За что Фролов был приговорен к двадцати годам каторги и вечной ссылке? Как он сумел пережить это чудовищное наказание?
Знакомство Александра Фролова с декабристами началось летом 1825 года, всего за несколько месяцев до восстания, в украинском городке Старо-Константинове. В то время ему был двадцать один год, он служил подпоручиком в Пензенском полку Второй армии. Родом он из Крыма, из семьи военного. Его отец, Филипп Фролов, служил комендантом небольшой Керченской крепости, охранявшей пролив, который соединяет Азовское море с Черным. Семья была небогата, поэтому Александра воспитывали дома вместе с братьями Николаем и Петром и сестрами Елизаветой, Клавдией и Пелагеей. Четырнадцати лет он поступает в Севастопольское училище с мыслью превзойти в военной карьере своего отца.
То лето, как и большинство таких же до него, в степной полосе к западу от Киева было жарким и тоскливым. Фролов вместе с другими молодыми офицерами проводил время в корчме, где пили вино, курили и обсуждали идеи, родившиеся вместе с Французской революцией. Фролов был слишком молод, чтобы принимать участие в не столь еще давнем марше на Париж в 1813 году во главе с царем Александром, но любил слушать воспоминания других о тех временах, о Великой армии Наполеона.
Молодые люди, его окружавшие, происходили по большей части из лучших семей России, им были свойственны бравада и самоуверенность, которых ему самому недоставало. И чем больше он их слушал, тем больше соглашался со своими друзьями: да, России нужны реформы. Необходимо отменить крепостное право и создать правительство, основанное на многих положениях, взятых из конституции Соединенных Штатов.
Однажды майским вечером после хорошей пирушки один из друзей Фролова, Павел Мазган, обратился к нему на плацу с вопросом, не хочет ли тот присоединиться к секретному Обществу Соединенных Славян и дать полсотни рублей на возрождение России. Мазган показал ему восьмиконечную звезду, символ Общества, и предложил принять тайную присягу на верность. У Фролова не было таких денег, и он попытался отклонить предложение. Много лет спустя он говорил об этом: "Я не читал той клятвы, не знаю ее содержания, не держал в руках…” Однако именно эпизод, связанный с Мазганом, стал одним из главных пунктов будущего обвинения против Фролова.
Спустя несколько недель командир Фролова, капитан Алексей Тютчев, пригласил его на встречу с Николаем Бестужевым-Рюминым, обаятельным девятнадцатилетним поручиком, который был связным между Южным Обществом и Обществом Славян. Южное Общество, руководимое полковником Павлом Пестелем, надеялось создать из "славянских" радикалов нечто вроде "отряда смерти". Разговор людей, собравшихся на квартире одного из офицеров, вертелся вокруг вопроса о свержении царя.
— Время настало, — говорил Бестужев-Рюмин, вдохновляя своим энтузиазмом слушателей. — Время освобождения народа от рабства и угнетения. Это ведь немыслимо, что русский народ, покрывший себя неувядаемой славой в недавней войне и освобождении Европы от Наполеона, этот народ еще не сбросил собственного ига…
Молодой офицер был готов на все для уничтожения] царизма, даже на убийство всей семьи Романовых.
Сама идея убийства была неприятна Фролову. Как многие россияне, он верил, что власть царя, пускай он и деспот, дана ему от Бога.
— Зачем же убивать императрицу? — недоумевал Фролов. — Ведь в конце концов она так много делает для бедных…
— Для блага нации, — отвечал один из офицеров, — мы обязаны принести в жертву отца, мать, детей!..
Бестужев-Рюмин хмурился. Возражения, подобные фроловскому, грозили провалом его миссии. Майор Иван Спиридов, один из старших командиров, отвел молодого смутьяна в сторону и прошептал:
— Не беспокойтесь за Фролова. Он еще молод, мы сможем повернуть его на любую дорогу.
Фролов услышал эти слова и вспыхнул от гнева. Он был готов уже ответить что-то резкое, но в этот момент со двора послышался какой-то шум, к ним в окно первого этажа просунулась чья-то голова… Что там случилось? Их накрыли?.. Никто не понял, в чем дело, и Фролов, воспользовавшись этим, схватил фуражку и выскочил из комнаты, перед этим бросив через плечо:
— Я не соглашусь на подобное преступление! И прошу вас не считать меня членом вашего Общества!..
Собрания продолжались все лето, однако Фролов не ходил на них. Когда ему было сказано, что большинство офицеров Юга страны являются членами Южного Общества и что они собрали уже свыше миллиона рублей на нужды восстания, Фролов решил было написать отцу письмо с просьбой позволить ему уйти из армии. Но вместо этого обратился за советом к своему командиру, майору Федоровичу, который вскоре устроил ему перевод в учебный батальон под Житомиром.
Именно там, в ноябре 1825 года, услышал Фролов о внезапной смерти Александра I в Таганроге. Это известие привело в беспокойство и Россию, и заговорщиков. Ожидалось, что новым императором станет младший брат Александра, Константин. Но в своем тайном письме он отказался от права на престол. Он предпочитал оставаться в Польше в качестве наместника рядом со своей любовницей, а не взваливать на себя заботы о всей стране. И все же дважды ему предлагали трон. Его повторные отказы вызвали саркастическое замечание одного из современников, сказавшего, что российскую корону передают из рук в руки, как чашку остывшего чая…
Наконец, в начале декабря новым представителем Романовской династии на русском троне согласился стать другой брат покойного Александра, двадцативосьмилетний Николай.
Декабристы вначале намечали убийство царя на следующее лето, когда Александр должен был инспектировать войска на Юге. Теперь им предстояло выработать новую стратегию. Хотя они не были как следует подготовлены, оба Общества решили воспользоваться смятением, которое последовало за кончиной Александра, и убить Николая прежде, чем тот сумеет упрочить свою власть. Восстание было назначено на 14 декабря, когда воинские и гражданские организации станут присягать на верность новому самодержцу. Князь Сергей Трубецкой, герой войны 1812 года, должен был возглавить восстание на Сенатской площади; полковник Пестель взялся руководить восставшими на Юге.
Благодаря тому, что в России была по традиции хорошо поставлена система доносительства, император Николай узнал о готовящемся бунте за несколько дней до намеченного для него срока, и 13 декабря полковник Пестель был арестован. Однако, несмотря на то, что руководители Северного Общества почувствовали брешь в своей организации, ее члены проголосовали за то,
