взгляды С. И. Гессена[366]
Л. Е. Шапошников
Сергей Иосифович Гессен (1887–1950) – один из интереснейших отечественных мыслителей. Получив прекрасное образование на юридическом факультете Санкт-Петербургского университета, он затем увлекся философией и изучал ее в Гейдельбергском и Фрейбургском университетах. Учеба завершилась защитой в Германии докторской диссертации «Об индивидуальной причинности», написанной в духе неокантианства, развивающей идеи Г. Риккерта. Активно сотрудничал с журналом «Логос», пропагандируя на его страницах, по оценке А. Белого, «неозападнический идеал», привлекательный для определенного интеллигентского круга[367]. В 1914 г. С. И. Гессен избирается на должность приват-доцента Санкт-Петербургского университета, в 1917 г. становится профессором Томского университета, в 1921 г. – снова в Петрограде, а с 1923 г. – в эмиграции, работает преподавателем в различных учебных заведениях.
Анализируя специфику образовательной и воспитательной деятельности, С. И. Гессен стремится рассмотрение этих проблем «поставить на прочную методологическую основу». Именно такой подход, по его мнению, позволит раскрыть «понятия и сущность образования», а эта задача имеет не частный, а «общий интерес». Все дело в том, хотят люди этого или не хотят, но «все мы участники всеохватывающей деятельности образования», однако большинство индивидов занимается образованием и воспитанием «безотчетно, стихийно». Только наука вносит в эти сферы «сознательность и критическое отношение», и «наукой этой является педагогика»[368].
Все науки, как считает мыслитель, разделяются на теоретические и практические: первые исследуют бытие как «оно существует независимо от наших целей и желаний» – их задачей является установление закономерностей или выявление «причины и следствия»; вторые устанавливают правила или нормы нашей деятельности, они выступают как «науки не о сущем, а о должном, исследующие не то, что есть, а то, как мы должны поступать»[369]. Педагогика относится именно к этим практическим наукам. Однако непроходимой границы между этими видами знания не существует, так как теоретические положения в конечном итоге могут найти практическое применение и, напротив, у практических наук существуют «часто теоретические предпосылки». Так, теоретическими основаниями педагогики выступают психология и физиология. Мы не будем останавливаться на анализе этих теоретических предпосылок, поскольку эти проблемы выходят за пределы нашего предмета исследования.
Для правильного понимания образовательного процесса принципиальное значение имеет определение целей, которых он стремится достигнуть. С. И. Гессен, на наш взгляд, справедливо отмечает, что «цели образования тесно связаны с целями жизни данного общества». Более того, по его мнению, «понять систему образования данного общества – значит понять строй его жизни»[370]. У современного человека целью жизни является не только самосохранение, но и превращение ее «в достойное, то есть культурное, существование». Хотя само понятие культуры имеет множество определений, для Гессена важно соотнести этот феномен с понятиями «цивилизация» и «образованность». С его точки зрения, цивилизация – это «внешний слой культуры», к которому «относятся хозяйство и техника». Напротив, образованность характеризует внутреннее, или духовное, содержание культурной жизни, «включающее в себя науку, искусство, нравственность и религию»[371]. Между цивилизацией и культурой существует взаимодействие, так как обычно «развитие цивилизации влечет за собой и развитие образованности». Однако такое взаимодействие не является обязательным, и могут быть такие исторические обстоятельства, когда «образованность не измеряется цивилизацией». К тому же между образованностью и цивилизацией имеется «еще один промежуточный слой культуры: это – право». За правом закрепляются прежде всего характеристики, которые относятся к гражданственности, то есть те внешние условия, «при наличии которых только и может развиваться образованность».
Итак, С. И. Гессен «в составе жизни» современного человека выделяет «три слоя: образованность, гражданственность и цивилизация»; и все они в совокупности определяются словом «культура»[372].
Культура связана с ценностной ориентацией личности, но ценности не возникают все время заново, они «передаются из поколения к поколению, как неотъемлемое достояние». Иными словами, культура связана с традицией, или преданием, то есть с «чудом истории». При этом сохраняется не весь массив прошлого, а лишь то, что «имеет отношение к культурным ценностям», – в этой связи «всякая история есть поэтому история культуры»[373].
Следовательно, культура является осуществлением определенных ценностей, или «безусловных целей знаний». Исходя из этого понятно соотношение целей культуры и образования: между ними «имеется точное соответствие». И если культура не может достигнуть финальных целей, то и образование «по отношению к индивиду есть неисчерпаемое задание». Можно согласиться с С. И. Гессеном, что «только необразованный человек может утверждать, что он сполна разрешил для себя проблему образования»[374].
Соответствие целей культуры и образования приводит, по мнению мыслителя, и к тому, что «видов образования должно быть столько же, сколько имеется отдельных ценностей культуры». Отсюда классификация образования на нравственное, научное (или теоретическое), художественное, правовое, религиозное, наконец, вполне возможно и самостоятельное «хозяйственное образование». В то же время С. И. Гессен высказывает весьма спорную мысль о том, что «физического и национального образования, как особых видов образования… нет и не может быть, ибо им не соответствует никаких культурных ценностей»[375]. История педагогики и современная педагогическая мысль, напротив, подчеркивают специфику и важность упоминаемых выше видов образования – о необходимости национального компонента в образовательном процессе мы будем говорить специально.
Виды образования составляют основу теории образования, которая подразделяется на обозначенные направления. Эта теория также опирается на цели образования, в основе которых лежат, как мы уже отмечали, по мнению Гессена, культурные ценности. Но есть только одна наука «о самих этих ценностях, их смысле, составе и законах» – это философия. Более того, по мере развития человеческого мышления происходит дифференциация философского знания, и со временем для каждой культурной ценности определяется соответствующий философский раздел: логика соответствует науке, этика – «смыслу и составу нравственности», эстетика – художественному творчеству и т. д.
С. И. Гессен, на наш взгляд, делает слишком категоричный вывод о том, что каждой философской дисциплине соответствует особый раздел педагогики. Так, логика есть теория научного образования, или дидактика, но последняя гораздо шире чисто логических построений. Да и сам исследователь вынужден признать: «…нормы, установленные педагогикой, конечно, не могут основываться на одних этих философских дисциплинах, но предполагают также привлечение психологического и физиологического материала»[376]. Однако для Гессена ясно, что существует тесная связь между философией и педагогикой, и последняя для него есть «прикладная философия». Более того, «история педагогики есть часть или, если угодно, отражение истории философии»[377]. С этим выводом мы согласны лишь частично: конечно, педагогика черпает из философии «руководящие принципы», ибо последняя является методологией частных наук, однако методологические основания никогда не исчерпывают предмет науки, и поэтому история педагогики не может сводиться к истории философии. Уже само отнесение мыслителем педагогики к практическим наукам показывает ее отличие от
