на провал. Советская печать указывала, что принятое правительством Соединенных Штатов решение несет новые тяжкие испытания многострадальной Греции, «роковое несчастье которой состоит в том, что она находится на перекрестке важнейших стратегических путей, ведущих из средиземноморского бассейна на Ближний и Средний Восток».
С протестом выступил и генеральный секретарь ООН Трюгве Ли. Решительные возражения против «доктрины Трумэна» прозвучали и в самих США. Резкой критике подверг ее бывший вице-президент Соединенных Штатов, видный деятель демократической партии Г. Уоллес. «Эти займы, — заявил он, — не приведут нас к миру… Наша нынешняя внешняя политика создает серьезную опасность войны».
Правительство США не пожелало прислушаться к голосу рассудка. Не могли, естественно, оказать воздействие на американские правящие круги и протесты левых сил Греции.
В те дни Захариадис от имени КПГ заявил: «Если американцы позавидовали славе Скоби (имеется в виду командующий английскими интервенционистскими войсками, оказавшимися на грани разгрома в результате боев с частями ЭЛАС в декабре 1944 г. — Г. К.), то они могут приехать и приобрести ее. Такая «слава» морально уничтожает тех, кто ее удостаивается». В свою очередь, ЭАМ предостерегал американские правящие круги: «Не следует забывать, что эта страна называется Грецией и что ее народ никогда не останавливался перед жертвами в борьбе за свободу и независимость».
Слов нет, это правда. Оставалось подкрепить эти заявления решительными действиями. К тому обязывали руководство левым блоком и новые массовые репрессии, и развернувшаяся полным ходом подготовка к военному походу против ДАГ с целью ее уничтожения, и, наконец, очевидный крах всех надежд на «примирение», последовавший в результате вмешательства США на стороне монархо-фашистской клики.
Последнее обстоятельство подчеркивалось не только ликованием реакции, но и позицией либералов. Софулис восторженно приветствовал «доктрину Трумэна», заявив, что она якобы открывает путь к «всеобщему миру и умиротворению в Греции». Что же касается коренных интересов страны, то буржуазия и на этот раз была готова их предать во имя своих классовых интересов. Отражавшая ее взгляды газета «Катимерини» так и писала: «Самостоятельность! Независимость! Пустяки. Независимости не существует. Существует лишь один вопрос — кто хозяин? У нас хозяин один, вернее два: Америка и Англия».
Американское вмешательство сразу же осложнило деятельность комиссии Совета Безопасности. Ее дальнейшее пребывание в Греции стало явно беспредметным. Так, большая часть группы, отправившейся в партизанские районы Западной Македонии для встречи с генералом Маркосом, не выполнив своей миссии, возвратилась в Афины по настоянию американского представителя. Лишь представители СССР и Польши 20 марта встретились с Маркосом в селе Хрисомиля района Каламбака, выполнив тем самым свой долг.
В тот же день в Салониках у входа в гостиницу, где размещались члены комиссии Совета Безопасности, был зверски убит направлявшийся для встречи с ними кандидат в члены политбюро ЦК КПГ, видный деятель революционного движения в стране Яннис Зевгос.
Выше уже отмечалось, что правительство временно не распространяло террор на руководителей Компартии Греции и ЭАМ, стремясь этим подкрепить их иллюзии о возможности «примирения». Этой тактикой оно преследовало цель выиграть время для подготовки полного разгрома левого блока и одновременно подорвать доверие демократических сил к неопределенной и противоречивой политике их руководства. Поэтому Максимос и его министры попытались скрыть свою причастность к убийству Я. Зевгоса.
Но это им не удалось. Слишком очевидна была цель этого нового политического преступления— любыми средствами не допустить дальнейших контактов левого блока с комиссией Совета Безопасности. Не менее ясно было и то, что оно носило явный отпечаток американских гангстерских методов.
Сделав таким образом ставку на срыв объективного расследования ситуации в Греции, правящие круги США одновременно санкционировали дальнейшее усиление террора против левых сил. Вслед за Афинами 18 марта начались массовые аресты сторонников ЭАМ в Салониках. Два дня спустя одна из монархистских банд при содействии полицейской охраны проникла в тюрьму г. Гитион и устроила там резню, уничтожив 33 политзаключенных.
Террор принимал все более чудовищные размеры. Только за один день 21 марта в Западной Македонии, где орудовали каратели и вооруженные банды, был убит 201 человек.
29 марта монархисты совершили новое преступление в Салониках. Террористы, одетые в военную форму, ворвались в типографию газеты «Агонистис» — органа Македоно-Фракийского краевого бюро КПГ — и выстрелами из автоматов убили 3 и ранили 7 печатников. Правительство не только не приняло никаких мер для наказания преступников, но и открыто их поддержало. Так, министр Г. Папандреу заявил: «Сохранение правых банд является национальной необходимостью».
Спустя несколько дней после провозглашения «доктрины Трумэна», правительство Максимоса решило начать широкие карательные экспедиции против ДАГ. В связи с этим монархическая газета «Акрополис» угрожающе заявила: «До наступления лета славяно-коммунистическое движение (так монархо-фашисты называли Демократическую армию. — Г. К.) будет разгромлено, и тогда ни одна банда не останется в греческих горах. Заметьте это, господа коммунисты, потому что мы напомним вам об этом».
Однако и в этих условиях руководство КПГ и левого блока продолжало бездействовать. Оно ограничивалось протестами, а также предложениями относительно «примирения». Более того, даже после провозглашения «доктрины Трумэна», когда США открыто взяли экспансионистский курс, ЦК ЗАМ повторял требование о совместно гарантированной четырьмя великими державами «нейтрализации» Греции.
Эта тактика тяжело сказывалась на вооруженной борьбе патриотов. В то время в результате успешных действий ДАГ под ее контролем находились все горные районы Греции, однако проблема создания партизанских резервов не была решена. Как и прежде, этому препятствовал тот факт, что КПГ и ЭАМ не только не поднимали массы на вооруженную борьбу, но и официально не признавали Демократическую армию.
Тем самым они упускали, быть может, последнюю возможность достичь успеха путем организации вооруженной борьбы. А в то время такая возможность объективно существовала. Ибо практическая реализация планов США в Греции только начиналась, а правительственная армия, хотя ее численность и возросла, все еще не представляла собой серьезной силы. Она могла наступать, да и то, как мы увидим далее, отнюдь не успешно, против малочисленных партизанских отрядов. И это создавало для нее большие трудности при условии решительных и широких мероприятии со стороны КПГ и ЭАМ по усилению мощи ДАГ.
Тем более что и путем реорганизации монархистам не удалось к тому времени создать такую армию, какую им хотелось иметь. Известная часть ее личного состава сочувствовала патриотам. Многие же солдаты и офицеры не желали участвовать в братоубийственной войне. Это подтверждается, в частности, продолжавшимися репрессиями внутри армии. Достаточно сказать, что ее командование было вынуждено пачками направлять «нежелательные элементы» из числа солдат и офицеров в специально для этого созданный концентрационный лагерь Макронисос.
Реакция же не теряла времени. На ее планах не отразилась и смерть Георга II, последовавшая 1 апреля
