отморозки принимали её за обычную и наезжали, что таким не место среди мутантов. Среди людей она всегда носит серые линзы, даже я уже забыл, что на самом деле глаза у неё фиолетовые. Притворяется, скрывает свою природу, боится за сыновей – проявятся ли у них с возрастом признаки генномодифицированных или повезло. Теперь – вот. Развлеклись, блин, покупками. Очевидно, эти идиоты решили, что я её парень, и взялись бороться за чистоту расы. Сейчас я им покажу «евгенику»!
Из джунглей стеллажей выбираюсь правильно, как раз за спинами выродков. Хоть и крепкие, но их всего двое, вот это самонадеянность. Перед ними – лицом ко мне – испуганно хлопает глазами Влада, и пока она не успела поднять взгляд на меня и этим испортить сюрприз, я сжимаю загривки недоносков.
– Привет, ребятки. Что, мутантов не любите?
Женщина неподалёку притормаживает, уставившись на нас: взгляд одновременно тревожный и любопытный. Отворачивается, продолжает движение.
Тем временем я тяну придурков вверх, заставляя встать на цыпочки, а у Влады прорезается голос:
– Син, не надо!
Более того, она подскакивает к нам и, вцепившись холодными тонкими пальцами в моё запястье, дёргает вниз. Чисто номинально, можно не обращать внимания.
Выродки молчат, только похрипывают. Ну правильно, что умного можно сказать, когда тебя тянут за шею будто морковку из грядки? Только остатки благоразумия удерживают меня от того, чтобы дёрнуть как следует: хочется проверить везение этих уродов – паралич или смерть?
Вокруг – на расстоянии – уже собралось несколько человек, переговариваются, однако не лезут.
«Здесь камеры! – мысленно шипит Влада, повиснув на моей руке. – Тебе нельзя!»
Конечно, нельзя. Офицер избил двоих гражданских, засветившись в новостях, – то-то Главный будет орать. Да и хрен с ним! Ярость колотится в груди, пульсирует в висках, отключая разумное соображение, требуя сжать пальцы сильнее, а лучше стукнуть уродов лбами и, когда они повалятся на пол, бить ногами до тех пор, пока все их органы не превратятся в кровавый кисель, – потому что я никому не позволю оскорблять мою сестру!
Однако внезапная мысль охлаждает кипящую кровь. Настолько, что я даже замираю, уставившись в пространство. Эйруин. Если меня загребут, о нём некому будет заботиться. Он останется один, и некому будет читать «Мальтийского сокола», а ему нравится эта книга.
Чувствуя послабление, уроды выворачиваются из моих рук, отскакивают на безопасное расстояние, покашливая и растирая шеи. Однако стараются выглядеть бодрячком, – будто это они контролируют ситуацию. Исподлобья оглядывают нас с Владой, которая продолжает удерживать меня за руку. Переглядываются.
Один мурлычет – тихо, но вполне разборчиво:
– Подкаблучник.
Как раз в этот момент позади него возникает Берт: на голову выше, ухмыляется довольно.
– О, братец, так ты, оказывается, подкаблучник? Ну, придётся мне вступиться за твою честь.
Придурок быстро разворачивается к ней.
– Это не твоё дело, тут мужской разговор, – голос звучит резко. Занервничал.
Второй тоже оглядывается настороженно: они явно не рассчитывали, что мутантов будет двое.
– По какому поводу разговор хоть? – Берт с показным любопытством смотрит на меня.
– Просто недопонимание! – встревает Влада на повышенных тонах. – Ничего серьёзного.
– Они оскорбляли твою сестру, – спокойно выдаю я.
Берт тут же меняется в лице, сгребает ближайшего недоноска за свитер и рыкает в лицо:
– Пойдём выйдем.
В её исполнении оскал выглядит не так эффектно, как у меня, – а вот нечего было зубы переделывать! – но на придурков производит впечатление. Первый оглядывается на Владу с очевидной растерянностью, второй бегает взглядом между всем нашим семейством, прикидывая расклад сил. Оказывается, мутантов даже трое! Вот это поворот!
– Может, хватит, а? – Влада несчастно хмурит брови. – Давайте просто разойдёмся.
– Прости, сеструха, – Берт, наоборот, сияет энтузиазмом, – это исключено.
Она направляется к выходу из торгового зала, выродки бодро топают за ней, а замыкаем процессию мы с Владой, которая расстроенно бормочет под нос: «Вот почему всегда всё заканчивается дракой… Нельзя просто спокойно погулять…»
Молча идём и идём: здание огромное, а Берт направляется к парковке грузовиков позади него. Облака на небе рассеялись, стало по-майски солнечно, ветер ослаб, но по-прежнему холодный.
Вот и площадка позади магазина. Поодаль стоят три фуры, но людей не видно. В другую сторону – пустырь, сквозь прошлогодний сухоцвет пробиваются свежие сорняки. Камер поблизости нет.
Влада, видимо, не оставляя надежды прекратить происходящее, повышает голос:
– Но вы же не будете драться с девушкой? Это как-то…
Один из придурков оглядывается на неё с ухмылкой.
– Чё это? У нас же равноправие.
Сестра просительно смотрит на меня, но я лишь пожимаю плечами и мысленно говорю: «Берт лучше не портить развлечение, а то будет дуться неделю». Сама Берт добавляет агрессивно: «Вот именно!» Влада, тяжело вздохнув, поджимает губы и принимается разглядывать бегущие по небу облака, похожие на клочья кипенно-белой ваты.
Берт расстегивает босоножки, сбрасывает небрежно и для разминки подпрыгивает несколько раз. В отличие от меня она не стрижёт ногти на ногах, благо климат Данбурга позволяет круглый год ходить налегке. Мне-то, в форменных ботинках, ногти сильно мешают, а вот сеструха носит обувь с открытым носом, чтобы в полной мере пользоваться своими преимуществами. В данный момент они накрашены светлым лаком, чтобы не привлекать внимания. А потом будет сюрпри-и-из!
Тем временем выродки тоже разминаются. Заметив это, я прищуриваюсь. Чёрт, как хочется набить им морды! Но лучше не начинать, а то и правда не смогу остановиться.
– Вы куда вдвоём мылитесь? Драка один на один.
Они переглядываются, но более высокий и накачанный сразу кивает своему дружку и смотрит на Берт. Второй отступает.
– Не-е, пиздёныш, топай вон к той белой линии, – указываю ногтем на разметку парковки.
Второй возмущённо кривится, и я не могу удержаться – делаю шаг к нему, подавляя, так сказать, авторитетом, то бишь разницей в росте.
– Зашёл за линию и стоишь. Хоть пальцем пересечёшь – сломаю обе ноги. Доступно?
– А вы чё? Втроём на одного? – хорохорится он в ответ.
– Мы тоже зайдём за линию, – Влада хватает меня за руку и тянет. – Только за другую.
Первый оглядывается на своего дружка и что-то показывает пальцами в воздухе. Второй, наконец-то сообразив, лезет за камерой, наводит на место будущей драки и насмешливо ухмыляется, глядя на экран и что-то там настраивая.
– Господа и дамы! – развязно повышает голос. – Сейчас вы увидите, как нужно ставить на место дегенератов, которые возомнили, что им всё можно. Но мы на страже! Давай, покажи этой сучке!
Ну и придурок. Влада рядом со мной утыкается лицом в ладонь и качает головой.
Качок явно занимался боксом: выставляет вперёд кулаки и по-бычьи наклоняет голову, топчется вразвалочку,
