Книга Агапи в Радужном мире - Агаша Колч

скрывала их тела и лица, мы отметили, как сильно пришельцы отличались от нас. Тонкокостные, сутулые, с впалой грудью, но выпирающим животом, они показались нам безобразными уродами. И ещё они были вооружены и агрессивны. Войдя в селение, пришельцы стали ловить и сгонять молодых женщин в группу, которую охраняли. Набрав нужное количество пленниц, они увели их внутрь Ужаса.

Жители селения стояли как парализованные, никто не сопротивлялся и не возмущался. Думали, что это воля нового божества и так должно быть.

В другой раз пришельцы увели в Ужас молодых мужчин, потом детей. В селении остались только старики и семья отца. По какой-то причине нас не трогали. Ужас всё ещё зарывался в землю. Над поверхностью возвышался только конус, через который выходили на поверхность и возвращались назад.

В тот день отец призвал меня и братьев, чтобы объявить нам: «Мы те, кого Зелёная мать обязала отвечать за народ Инкиж. Не вправе мы оставить пленников без поддержки богини в смутное время. Собратья наши заблудились и пошли тёмными тропами, но Воля её продолжает идти через наше сознание и наши тела. Ступайте, войдите в Ужас. Станьте для нашего народа воплощением истинной веры и поддержкой. Я же продолжу жить здесь и буду помогать оставшимся".

Так мы вошли в Бункер.

Мы догадывались, что будет тяжело и страшно, но никак не думали, что настолько.

Все члены правящих семей носили длинные волосы. Со дня рождения не касались их ножницы, ножи или бритвы. Часть утреннего и вечернего времени отводилась уходу за волосами. Втирание настоев и отваров, расчёсывание и плетение традиционных кос, украшение их лентами и бусами входило в обязательные ритуальные действия. Считалось, что именно волосы давали нам возможность слышать Зелёную мать.

Когда приходил срок и заканчивался Путь, то перед захоронением волосы сбривали и клали в изножье покойного.

В Бункере первым делом нас обрили. Сквозь слёзы, застилавшие глаза, смотрела я на обнажённые головы братьев, понимая, что здесь, во чреве Ужаса, мы заживо погребены.

Потом заставили переодеться. Яркие разноцветные туники и плащи сменили на серые штаны и куртки. Лёгкие удобные сандалии — на тяжёлые негнущиеся ботинки. Я физически почувствовала, как становлюсь безликой частью унылого бесцветного мира, где нет неба, деревьев и свежего ветра.

От спёртого воздуха голова болела и временами перед глазами кружились стены, а потолок и пол менялись местами. На этом наши мучения не закончились. Зафиксировав ремнями в жёстких, холодных креслах, на головы нам надели плотно прилегающие шлемы, закрывающие уши и глаза. Сначала медленно, потом быстрее и быстрее перед глазами замелькали картинки, в ушах звучали непонятные слова и фразы. Короткая передышка, и всё сначала. Менялась громкость, скорость, продолжительность, очерёдность. Головная боль усилилась до тошноты. Хотелось сорвать колпак и убежать из Ужаса, забыв достоинство и наказы отца. Но крепкие ремни плотно прижимали к высокой спинке, не давая возможности даже поменять позу.

Сознание я всё же потеряла. Поэтому не знаю, когда, кто и как освободил меня и перенёс в жилую комнату. Очнулась в постели и вздрогнула, почувствовав рядом с собой тело. Тело чужака, который ощупью изучал меня холодными пальцами.

— Не кричи. Не бойся. Не сопротивляйся, — проскрипел он, как ветка больного дерева. — Тебе так будет лучше. Выбор небольшой. Или здесь, со мной. Или внизу со всеми. Там намного хуже.

Было странно, что я его понимаю. И так страшно, что не могла кричать, сопротивляться или плакать.

Потом узнала, что через шлемы нас обучили языку пришельцев. Мучительно, но быстро. Экономя время и энергию, далеко не всех пленных подвергали этой процедуре. Большинство просто сослали на нижние этажи. Меня и братьев учили, потому что знали — мы дети правителя. Мы были нужны не как рабы, а для другого.

Пришельцы были бесплодны. Их союзы не благословлялись детьми. Нужна была новая кровь. Кровь лучших, как сказал один из моих…

Саронг резко оборвала рассказ, глотнула холодного кофе и продолжила:

— Эксперимент удался. Хотя братья мои отказались покрывать их женщин и погибли при попытке выбраться из Бункера. А я понесла. Кто был отцом моего ребёнка, не знаю. Ложилось со мной несколько. Тогда не понимала, почему пришельцам была так важна моя беременность, да и задумываться об этом у меня не было времени. Дня спокойного не было, пока я вынашивала ребёнка. Непонятные бесконечные микстуры, облучения, инъекции, таблетки и анализы. Отслеживая развитие плода, анализы делали чуть ли не ежедневно. Несмотря на то, что меня сделали инкубатором, я любила дитя, вынашиваемое под сердцем. Оставалась в одиночестве, напевала ему песенки, слышанные в детстве от мамы и нянек, рассказывала древние сказки моего народа, стараясь донести всю свою любовь и нежность.

Родить мне не дали. Когда наступил срок, мой живот вскрыли, вырезав матку с готовым к рождению ребёнком. С точки зрения пришельцев всё было сделано гуманно. Обезболили, операцию провели качественно, всё зашили… лишив меня возможности иметь других детей.

Девочку назвали странным именем Лавиньш — Надежда. Для них она действительно была надеждой. Напрямую не рассказывали, но из обрывков разговоров я поняла, что в мире пришельцев случилась катастрофа, приведшая к мутации. Они не могли размножаться. Их женщины перестали рожать, многие мужчины не могли дать плодотворное семя. Мир вымирал. Высокие технологии не решали этот сложный вопрос. Тогда они решили создать новых особей: взяв за основу собственные гены, использовать иномирян, схожих по физиологии. Наш мир попал в число «избранных». Мальчики у них уже были. Нужна была девочка. Богиня, которая даст новую жизнь и возродит их мир.

Когда дочь подросла, пришельцы решили уйти из нашего мира. Через портал перемещать ценного младенца рискованно — поэтому ждали. Мне редко позволяли видеться с девочкой, но я рада была даже тем редким часам. Расчёсывала ей волосы, качала на руках, целовала пальчики и щёчки.

В тот страшный день мне разрешили попрощаться с ребёнком. До этого я уже получила массу инструкций, как жить в Бункере. Меня назначили Правительницей, определили клан воинов, клан умников — лаборантов, ранее помогающих им проводить эксперименты, и нижних, которые работали на жизнеобеспечение.

Умники, воины и я многократно испытали на себе действие препаратов, которые были изготовлены из моей матки и плаценты. Пришельцы хотели создать средство, восстанавливающее функции организма. Результаты были разными. Кто-то из испытуемых погиб в мучениях, кто-то стал жертвой странных мутаций, но в большинстве своём мы получили страшное проклятие. Бессмертие.

Узнали мы об этом много-много позже. А тогда, когда вышли прощаться со своими пленителями, все, кроме меня, сдержанно