– Надеюсь, Уолтер, искренне на это надеюсь.
Как только дверь за Парксом закрылась, Джеймс повернулся к Робби:
– Сегодня вечером я намерен найти Данлэпа. Ты идешь со мной?
– Конечно. Я с наслаждением угощу этого подлеца парочкой хороших ударов.
– Только сперва я, Робби. А если от него что-нибудь останется, когда я закончу, настанет и твой черед.
Робби пожал плечами.
– Хорошо, раз ты настаиваешь. Полагаю, обрученный имеет больше прав, чем кузен. Когда отправляемся?
– После концерта у Хаммершемов.
Робби развел руки, словно отмахиваясь от Джеймса.
– Хаммершемы? Это не те ли прыщавые двойняшки, которые воют, как кошки?
Джеймс рассмеялся:
– Боюсь, именно они. Но я знаю, что могу на тебя положиться, даже за такую цену.
– Джеймс, все-таки почему именно Хаммершемы? Пожалей мои уши!
– Потому что, как бы ни жалки были музыкальные потуги Хаммершемов, их концерт – превосходный случай представить Сару в качестве моей невесты. Я хочу немедленно появиться с ней на публике, чтобы пресечь дальнейшие сплетни.
– Пожалуй, ты прав. Не хотелось бы давать этим стервятникам и дальше оттачивать свои языки. – Робби вздохнул. – Что ж, пойду отдохну перед этим вечерним развлечением. Господи, вот уж никогда не думал, что добровольно позволю терзать себе слух подобным визгом!
В холле перед выходом Робби остановился.
– У тебя новые лакеи? – спросил он, глядя на двух мужчин, стоящих у дверей: один из них отличался высоченным ростом, широкими плечами и громадными кулачищами, а второй был пониже, зато более массивный, с носом, явно расплющенным боксерской перчаткой.
– Надеюсь, они прослужат у меня недолго. Оба связаны с Боу-стрит.
– Полицейские? Значит, тебе все-таки удалось убедить полицию серьезно отнестись к своим опасениям?
– Нет. – Джеймс фыркнул. – Они все еще считают, что мне, как старому солдату, за каждым углом мерещатся враги, но готовы пойти мне навстречу, за плату, конечно.
– Значит, их заинтересовала твоя наличность?
– Вот именно. – Джеймс пожал плечами. – Но мне безразлично, что они там думают. Я доволен, потому что и Джонатан, и Альберт – весьма надежные ребята.
– Ты прав. Не думаю, чтобы мне захотелось встретиться с ними в темном переулке, – хмыкнул Робби, принимая у Альберта свою шляпу. – До вечера, Джеймс, и да поможет нам Бог.
Спускаясь вниз, Сара увидела, как уходит Робби, и застыла на месте. Она уже хотела скрыться у себя в комнате, но Лиззи слегка подтолкнула ее вперед, прямо навстречу поднявшему на нее взгляд Джеймсу.
– На минутку, Сара, если у вас есть время.
– Лиззи... – начала было Сара.
– ...увидится с тобой позднее, – закончила за нее Лиззи и со смехом проскользнула мимо.
Сара не смела двинуться, глядя сверху на Джеймса. Она так отчетливо помнила его ласки, что у нее покалывало в груди.
Он стоял, ожидая, и наконец она решилась.
Когда Сара спустилась к нему, Джеймс жестом указал ей на свой кабинет и закрыл дверь, лишь только они туда вошли.
– Нам нужно поговорить.
Сара кивнула, не поднимая глаз выше уровня груди Джеймса.
– Дорогая, мой шейный платок не настолько интересен. – Он слегка приподнял ее лицо, и тогда она посмотрела ему в глаза.
Джеймс озабоченно нахмурился.
– Вчерашние события все еще вас мучают? Вам снились кошмары? – Он легонько погладил ее по щеке. – Простите, дорогая, это моя вина. Вам пришлось подвергнуться нападению Данлэпа, но я не позволю, чтобы такое повторилось.
Сара смущенно теребила оборку платья.
– Теперь все хорошо. Эту ночь я спала очень крепко. Морщинки между бровями Джеймса углубились.
– Вы не боитесь меня, Сара? Вы должны знать, что я никогда вас не трону.
– Нет. – Голос Сары сорвался на шепот, потому что к горлу ее вдруг подкатил комок. – Нет, я вас не боюсь.
Джеймс резко отнял руки.
– Мне следует извиниться? Мои прикосновения оскорбили вас?
– Нет! Я... я просто... немного... наверное, ошеломлена сегодня утром.
Он внимательно посмотрел ей в лицо, затем кивнул:
– Все произошло слишком быстро, да? Я даже не сделал вам предложение должным образом.
Сара покраснела:
– Вчерашний вечер действительно закончился как-то неловко...
– Согласен. – Джеймс усмехнулся. – Я думал, тетя Глэдис накажет меня розгами. Не могу сказать, что с удовольствием снова почувствовал бы себя мальчиком. Она устроила вам выговор?
– Не совсем. Думаю, она просто не хотела, чтобы Лиззи узнала о том, что произошло в вашем кабинете.
– Еще бы! – Подобная перспектива явно не пришлась Джеймсу по душе. – Лиззи лучше не допускать столь шокирующие вольности, а то ей изрядно попадет от меня.
– О? Значит, для меня эти «вольности» являются нормальными? – Негодование Сары быстро уступило место смущению. – Ну, вы понимаете...
Джеймс усмехнулся:
– Еще как понимаю, дорогая моя. Будь я вашим братом, возможно, я и запер бы вас в вашей комнате; но я ваш жених, а не брат, черт побери, и моя цель – принять от вас как можно больше вольностей.
– Джеймс!
– Нет, конечно, не сейчас. Боюсь, тетушка и леди Аманда станут бдительно присматривать за нами, пока мы не поженимся, хотя если мы будем сообразительными и осторожными, думаю, нам удастся потихоньку обменяться несколькими поцелуями.
Он выдвинул ящик письменного стола и достал маленькую коробочку.
– Как вы сказали, вчерашний вечер закончился весьма неловко; однако, если бы нас не прервали, я вручил бы вам обручальное кольцо Элвордов. – Джеймс усмехнулся. – Впрочем, может, и забыл бы. Я не очень четко мыслил вчера: меня слишком отвлекали кое-какие прелести.
Сара покраснела, когда взгляд Джеймса медленно прошелся от ее губ к груди; и тут же он крепко взял ее за левую руку и надел кольцо на безымянный палец. Это было простое колечко с единственным изумрудом, по обе стороны которого сияли бриллианты. Прелестное. Элегантное. И в нем таилась ложь.
Сара должна была сказать ему, что не может выйти замуж за развратника. Ей следовало бы сказать это сейчас же, если бы только она могла выдавить из себя хоть слово.
– Я уверен, что самая строгая дуэнья сочла бы приличным, если бы только что обрученная пара обменялась поцелуями, не правда ли?
– Вот как?
Джеймс не стал дожидаться более внятного ответа и коснулся ее губ своими.
Прикосновение было очень легким и мимолетным, но Сара прочувствовала его всей глубиной своей души. Странный всплеск желания пронзил ее, требуя назад его губы.
