Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
он. – Нет ни малейших доказательств, на основании которых по закону он мог бы быть осужден; но с момента своего возвращения из Египта, Роб, он добавил в список других жертв!
– Дьявол! – закричал молодой человек. – Неестественный дьявол!
– Неестественный – это слово; он буквально неестественен, но многие женщины находят его неотразимым; он типичен для нечестивого выводка, к которому он принадлежит. Злая красота королевы-ведьмы отправила многие души на погибель; злая красота ее сына ревностно продолжила работу.
– Что мы должны делать?
– Я сомневаюсь, что мы сможем что-нибудь сделать сегодня. Очевидно, раннее утро – самое подходящее время для посещения его логова в Далвич-Коммон.
– Но новые фотографии дома? Сегодня ночью на нас будет совершено еще одно покушение.
– Да, сегодня ночью на нас будет совершено еще одно покушение, – устало сказал доктор. – На дворе 1914 год; и все же здесь, на Хаф-Мун-стрит, когда наступят сумерки, мы подвергнемся нападению такого рода, которому человечество, вероятно, не подвергалось уже много веков. Нас призовут заняться презираемым магическим искусством; нас призовут наложить определенные печати на наши двери и окна; защитить себя от врага, который, подобно Эроту, смеется над замками и решетками.
– Возможно ли, чтобы он добился успеха?
– Вполне возможно, Роб, несмотря на все наши предосторожности. Я нутром чувствую, что сегодня вечером он приложит величайшие усилия.
Прозвенел звонок.
– Я думаю, – продолжал доктор, – что это Майра. Днем она должна спать как можно больше, потому что сегодня ночью я решил, что ни она, ни ты, ни я не должны думать о сне, а должны оставаться вместе, здесь, в библиотеке. Мы не должны терять друг друга из виду – ты понимаешь?
– Я рад, что вы предложили это! – нетерпеливо воскликнул Роберт Кеан. – Я тоже чувствую, что мы подошли к критическому моменту в деле.
– Сегодня вечером, – продолжал доктор, – я буду готов предпринять определенные шаги. Мои приготовления займут у меня весь остаток сегодняшнего дня.
Элементаль
В сумерках того вечера доктор Кеан, его сын и Майра Дюкен встретились в библиотеке. Девушка выглядела довольно бледной.
Дом наполнился запахом благовоний, исходившим из кабинета доктора, где он заперся рано вечером, отдав распоряжение, чтобы его не беспокоили. О точном характере приготовлений, которые он делал, Роберт Кеан не мог догадаться, и какой-то инстинкт подсказывал ему, что его отец не приветствовал бы никаких расспросов по этому поводу. Он понял, что доктор Кеан предложил сразиться с Энтони Феррарой его собственным оружием, и теперь, когда что-то в самом воздухе дома, казалось, предупреждало их о надвигающейся ужасной атаке, доктор, во многом против своей воли, выходил на арену в образе практического мага – персонажа, нового для него, и явно отвратительного.
В половине одиннадцатого все слуги удалились в соответствии с приказом доктора Кеана. С того места, где он стоял у высокой каминной полки, Роберт Кеан мог наблюдать за Майрой Дюкен, изящной картиной в простом вечернем платье, где она сидела и читала в дальнем углу, ее нежная красота составляла сильный контраст на фоне мрачных томов. Доктор Кеан сидел за большим столом, курил и, по-видимому, слушал. Странный прием, который он применял каждый вечер в течение прошлой недели, он снова применил сегодня вечером: на внутренней стороне каждого окна в доме, на дверях и даже на каминных решетках были маленькие белые печати с любопытным рисунком, состоящим из переплетенных треугольников.
Роберт Кеан в другое время, возможно, счел бы своего отца сумасшедшим, заразившимся ребячеством, играющим в волшебство, но у него был опыт, который научил его признавать, что в таких, казалось бы, тривиальных вопросах могут возникнуть серьезные проблемы, что в чужой стране за границей действуют более странные законы – законы, которые он мог лишь смутно понимать. Там он признал превосходную мудрость доктора Кеана и не стал подвергать ее сомнению.
В одиннадцать часов на Хаф-Мун-стрит воцарилась относительная тишина. Шум уличного движения постепенно стихал, пока ему не показалось, что дом стоит не в оживленном Вест-Энде Лондона, а изолированно, отдельно от своих соседей; он казался ему обиталищем, выделенным и отделенным от других обиталищ человека, домом, окутанным неосязаемым облаком, облаком зла, вызванным и направленным колдовской рукой Энтони Феррары, сына королевы-ведьмы.
Хотя Майра делала вид, что читает, а доктор Кеан, судя по его неподвижному выражению лица, мог быть чем-то занят, на самом деле все они с напряженными нервами ждали начала атаки. В какой форме это произойдет: будут ли это неясные стоны и удары в окна, подобные тем, которые они уже испытали, будет ли это призрачная буря, раскат феноменального грома – они не могли предположить, нападет ли враг внезапно, или его угроза будет расти, угрожая издалека, а затем постепенно проникая в самое сердце гарнизона.
Затем все произошло внезапно и драматично.
Уронив книгу, Майра издала пронзительный крик и, безумно сверкая глазами, упала лицом на ковер, потеряв сознание!
Роберт Кеан вскочил на ноги со сжатыми кулаками. Его отец встал так быстро, что опрокинул стул, который с грохотом упал на пол.
Они вместе повернулись и посмотрели в ту сторону, куда смотрела девушка. Они устремили свои взгляды на занавеску на окне библиотеки, которая была задернута. Все окно светилось, как будто снаружи сиял яркий свет, но светящийся, как будто этот свет был светом какого-то нечестивого огня!
Невольно они оба отступили назад, и Роберт Кеан судорожно схватил отца за руку.
Занавески, казалось, стали прозрачными, как будто на них был направлен какой-то мощный луч; окно проступало сквозь них в виде прямоугольного синего пятна. В библиотеке горели только две лампы: та, что в углу, у которой читала Майра, и лампа с зеленым абажуром на столе. Таким образом, дальний конец комнаты у окна был в тени, на фоне которого ярко сиял этот неестественный свет.
– Боже мой! – прошептал Роберт Кеан. – Это Хаф-Мун-стрит – снаружи. Не может быть никакого света…
Он замолчал, потому что теперь понял, что вызвало крик ужаса у девушки.
В центре прямоугольного пятна света двигалась серая, но частично непрозрачная фигура – движущиеся, светящиеся облака вокруг нее – обретали форму, становясь на мгновение более материальными!
Фигура имела какое-то отдаленное сходство с человеком, но ее уникальной особенностью была ужасная серость. Она была серой, как дождевое облако, но скорее напоминала столб дыма. А из центра смутно очерченной головы в комнату смотрели два глаза – шары живого огня!
Из окна в библиотеку бил жар – физический жар, как будто открыли дверцу печи… и фигура, становясь все более осязаемой, двигалась вперед к ним –
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
