Ганцзалин почесал в затылке и возразил, что неприятности с британцем могли случиться в любой день, а газет, скажем, трехдневной давности в продаже не найдешь, не говоря уже о давности недельной.
– Ну, во-первых, все номера имеются в редакциях, – не согласился с ним Нестор Васильевич. – Во-вторых, есть публичные библиотеки, где хранится подписка. И, наконец, есть недельные дайджесты. Вот с них, пожалуй, и начнем. На всякий случай купим и англоязычные, и на китайском языке.
План Загорского полностью оправдался. Выяснилось, что за три дня до этого состоялась вооруженная стычка между двумя иностранцами. Некий грабитель неустановленного подданства напал на пожилого британского джентльмена в его гостиничном номере – очевидно, с целью ограбления. Британец был ранен и доставлен в больницу при католическом соборе Святого сердца на улице И́дэ́лу́. Похитителя ищет полиция. Что именно было украдено, осталось тайной.
– Так-так, – нахмурился Нестор Васильевич, – я почти уверен, что пожилой британец и есть наш Артур Дэвис. Надеюсь, грабитель был банальным налетчиком и алмаз в целости и сохранности. В любом случае, шпиона мы нашли, и в первую очередь надо встретиться именно с ним.
– Встретиться и попрощаться, – сказал Ганцзалин, и глаза его вспыхнули адским огнем.
Был уже вечер, и больница, разумеется, закрылась для посещения, однако Загорского с Ганцзалином это не остановило.
– Надо ковать железо, пока горячо, – объявил Загорский. – Ждать мы не можем, наш шпион уж больно склонен попадать в разные передряги, того и гляди случайно вывалится в окно или покончит жизнь самоубийством. Судя по карте, улица И́дэ́лу́ здесь недалеко, дойдем пешком, рикшу брать не будем.
Запертые на ночь двери больницы они преодолели без всяких затруднений. Дежурная сестра милосердия, внезапно обнаружив перед собой двух незнакомых мужчин, изумилась невероятно. Однако Загорский, пустив в ход все свое обаяние, быстро ее успокоил, после чего перешел к расспросам о здоровье своего любимого дяди Артура Дэвиса, который недавно был помещен в их госпиталь…
– Вот тоже вопрос, – сказал он Ганцзалину, пока они шли к собору Святого сердца, – под каким именем Дэвис ездит по Китаю? Будем надеяться, что именно под этим, которое назвала нам Мэри, то есть под своим собственным.
Он угадал – и сейчас ни о чем не подозревающая сестра давала подробный отчет о здоровье дяди любящему племяннику: Загорский благодаря своей моложавости вполне подходил на эту роль.
– Но как же вы прошли? – сестра умолкла и глядела на Загорского с удивлением. – Ведь двери-то закрыты изнутри.
– Ничего подобного, двери открыты, – уверил ее Нестор Васильевич.
– Это очень странно, – пробормотала она, – пойду посмотрю.
И побежала к дверям. Загорский сказал, что ждать ее возвращения они не будут и пойдут проведать дядю прямо сейчас. Ганцзалина он оставил у дверей – на тот случай, если появится сестра милосердия и захочет узнать, о чем это беседуют дядя и племянник.
– Отвлеки ее чем-нибудь, убеди, что это крайне трогательная встреча после долгих лет разлуки и посторонние тут не нужны, – велел Нестор Васильевич.
– Жить в разлуке – хуже муки, – оскалился Ганцзалин. – Не беспокойтесь, уж я ее развлеку.
Нестор Васильевич начал было говорить, что он не затем привел Ганцзалина в госпиталь, чтобы тот соблазнял монашек, но потом махнул рукой и вошел в палату.
К счастью, в палате размещался только один человек, так что соседей у Дэвиса не было. Британец лежал в больничной постели, на тумбочке рядом горел ночник, тускло освещая лицо пациента. В этот раз Нестор Васильевич узнал его сразу, хотя со времени их последней встречи прошло больше сорока лет. Годы пощадили британца гораздо меньше, чем Нестора Васильевича, даже в профиле его видно было что-то стариковское. Однако, судя по всему, физически он был еще крепок. Да и сейчас пребывал во вполне удовлетворительном состоянии – во всяком случае, сиделки рядом не было. Это означало, что следует быть осторожным – раненая гадюка становится еще опаснее.
Как ни тихо вошел в палату Загорский, англичанин что-то почуял: легкое движение воздуха от раскрытой двери, колебание теней на стене, что-то еще.
– Кто тут? – спросил он.
Загорский, стоявший на пороге, в один миг переместился на несколько метров вглубь палаты и оказался возле кровати. И когда раненый шпион сунул руку под подушку, рука эта оказалась зажата, словно тисками, железными пальцами Нестора Васильевича. Ослабленный ранением Дэвис не мог бороться с врагом, да он и не думал.
– Отпустите, – попросил он негромко, – отпустите. Даю слово ничего не делать.
Загорский вытащил из-под его подушки револьвер и уже только после этого позволил себе отпустить Дэвиса.
– Черт, – сказал тот, потирая запястье, – вы мне чуть руку не сломали.
– Это самое меньшее, что я мог для вас сделать, – отвечал Нестор Васильевич с какой-то пугающей любезностью. – Надеюсь, вы меня узнали?
– Как же, – отвечал тот издевательски, – великий русский сыщик Нестор Загорский собственной персоной.
– Вы мне льстите, – сказал Загорский, – а, впрочем, все так и есть. Вы, конечно, догадываетесь, зачем я тут?
– Ну откуда же мне знать… – усмехнулся Дэвис.
– Не валяйте дурака, – перебил его Загорский, – иначе мне придется сжать обе ваши руки, и отпущу я их нескоро.
– Вольнó же вам издеваться над несчастным раненым стариком… – пробурчал шпион.
– Мы ровесники, – заметил Нестор Васильевич, – так что ваши стенания тут никого не тронут. К слову, о ране: кто вас подстрелил?
– Пес его знает, – отвечал мистер Дэвис после некоторой паузы. – Я даже лица его не разглядел.
– Лица не разглядели? – удивился Загорский. – Может быть, вы не разглядели и того, что он украл у вас «Слезу Будды»?
– Идите к черту, – грубо отвечал британец.
Загорский кивнул: ну, вот мы и подошли к самому главному. Он догадывался, что грабитель появился не просто так. Более того, он знает, что грабитель пришел именно за «Слезой Будды», которую мистер Дэвис самым бесстыжим образом украл у бедного Богдо-гэгэна. Алмаз этот, однако, принадлежит не Богдо-гэгэну и даже не Далай-ламе. Алмаз этот принадлежит народу Китая. И алмаз этот придется возвратить, что бы там ни думал на этот счет сам мистер Дэвис. Он, Загорский, не уверен, что алмаз действительно исчез. Поэтому для начала все-таки придется обыскать мистера Дэвиса.
И Нестор Васильевич склонился над раненым. Забегая вперед, нужно сказать, что это было грубейшей ошибкой со стороны такого опытного человека, как Загорский. Не меняя положения, британец с силой выбросил обе ноги вверх. Загорского от такого толчка буквально подбросило к потолку. Когда он, повинуясь закону всемирного тяготения, опустился-таки на пол, старый шпион уже спрыгнул с кровати и ринулся к выходу. Он рванул на себя дверь – и замер. Секунду стоял, замерев, потом сделал шаг назад. Дэвис пятился, бормоча «нет-нет», прямо до самой кровати, лицо его стало безумным.
